Статьи и проповеди. Часть 15 (20.07.2019 – 19.03.2020)

Но я бы хотел сегодня поговорить не о ней. Я бы хотел поговорить о некоторых святых, память которых мы сегодня совершаем по календарю. Календарь пестрит святыми именами. И девяносто процентов из них для нас – темный лес. Мы не знаем, кто это такие.

Вот сегодня, скажем. Мина, Мартирий, Феодор, Виктор, Стефанида, Стефан Урош и Максим Блаженный. Вот тебе – куст. Куст святых имен. Кто это такие? Что это за люди?

Начнем, пожалуй, с ближайшего к нам. Максима Блаженного. Ради Христа юродивого Московского. Он умер, примерно, лет через пятьдесят после Куликовской Битвы. В тринадцатом столетии. Для нас это достаточно далекое расстояние. Жил он примерно там же, где жил впоследствии Василий Блаженный. На Варварке. Там, на Варварке стоит его храм (Максима Блаженного), где он был похоронен. Раньше этот храм назывался – храм Бориса и Глеба. Юродивые – это любимые люди Руси. Это враги всякого лицемерия. У любых религиозных людей существует страшная опасность – заковаться в броню каких-то привычек и обрядов и продолжать внутри гнить. Даже более сильно гнить, чем мирские люди. Потому что эта броня привычек и обрядов – она не пускает светлый воздух к человеку. И он, как бы, в мнимой праведности своей, оставляет не исцеленным свою сердцевину. Понимаете, о чем я говорю?

Вот – представьте себе, что все верующие (у нас сейчас верующих не так много, не будем баловаться с процентами), представьте себе, что все – верующие. Все – в церковь ходят. Все кресты кладут и у всех на языке имя Иисуса Христа. Значит ли это, что все – покаявшиеся? Никто не ворует. Никто дома жену не бьет. Никто не изменяет на стороне. Она – ему. Он – ей. Значит ли это, что все праведники? Нет – не значит. Это значит, что все – в обряде, но не все – в святости. И для того, чтобы эту страшную язву вскрыть на Руси были юродивые. В каждом поколении появлялись люди, которые говорили правду всем. Патриархам, митрополитам, царям …и так далее. Священник – существо подневольное. Он не всегда правду скажет. Потому что – он боится. Боится за семью, которая может лишиться хлеба, за себя, который может лишиться места. Он боится начальства. Он не всем все говорит. И упрекать его за это никак нельзя. Особенно, например, до отмены крепостного права. Тогда и священники были крепостными. И барин мог сечь своего приходского священника у себя в поместье наряду с другими крепостными. Какую правду ты скажешь? кому? если ты подневольный бедный человек, ходящий под страхом физического наказания? Можно кого-то в этой ситуации научить? Никого. Ничему. И упрекать в этом никого нельзя. Так жизнь сложилась, и рот твой завязан. Но были отдельные люди, которые говорили правду. И священникам, и епископам и самом царю. И, может быть, только юродивых наши цари и боялись. По крайней мере наш Иван Грозный никого не боялся, никого не стыдился, а юродивых – боялся. Но еще до Ивана Грозного жил Максим Блаженный. Мы мало про него знаем. Эпоха была неинформационная. Жизнеописания людей не составлялись. Все факты биографии, где родился, от кого родился, кто, что, кому сказал – все смыло это жадное лето. Оно все уносится под гнетом времен. Но до нас донеслись некоторые звуки его голоса.

Скажем еще вот что. Юродивые покупали себе право говорить правду невыносимо тяжелой жизнью. Они спали на улицу. Они одеты были, едва-едва прикрыв свою наготу. Они жили во всякой тесноте и во всякой скудости. Поэтому – никого не боялись. Есть пословица такая: Голый – он как святой. Он – никого не боится. Юродивые были голые и святые. И никого не боялись. Нужно было еще купить себе право говорить правду. Вроде бы правду матку резать каждый может. Нет. Надо купить еще себе право говорить правду покаянной жизнью и тесным житием. Юродивые спали на папертях. Днем дурачились и «скоморошили». Ночью молились за людей и говорили им правду. Какую правду говорил Максим? Мы помним некоторые вещи. Москвичи запомнили. Потом записалось и сохранилось. Например, он говорил: «По бороде – Авраам, а по делам – хам». Такая прибаутка у него была. Потом говорил: «Всякий крестится, да не всякий молится». Это к нам тоже относится. Раньше все крестились. Сейчас еще не каждый перекрестится. Сейчас – перекреститься – это уже подвиг. Едешь мимо церкви на троллейбусе и перекрестился. Это ты подвиг совершил. Ты не постыдился Христа Спасителя и совершил нечто такое – простое, но вместе с тем – исповедальное. А раньше – все крестились. И по тысяче раз на дню. Но Максим говорил: «Всяк крестится, да не всяк молится». Потом еще про Господа говорил: «Не ты Его, не Он тебя – не обманет». Такая глубокая фраза, данная святому человеку. Можем мы Бога обмануть? – Никогда. Священника на исповеди можем обмануть? – Можем. Когда вы рассказываете на исповеди что жизнь не справедливая, сложилось вот то и получилось вот так вот…