Статьи и проповеди. Часть 15 (20.07.2019 – 19.03.2020)

Мне рассказывали – давненько уже – про какого-то священника, который служил в советские лихие годы. Советские годы были разные – были годы сытые советские – типа брежневских, были скудные, были военные, были страшные годы. В какие-то «страшные» годы он служил в каком-то храме. Он выходил на проповедь – никого не было – была только одна старуха, которая полы мыла в церкви, и дьячок, который пел с ним. Но он выходил и проповедовал. Они думали, что он – чокнулся. Потому что – кругом тюрьмы, лагеря, страх, ужас и непонятное будущее. Он выходил и проповедовал. Ему псаломщик говорил: «Кому ты проповедуешь? Нет никого здесь». А он отвечал то, что я вам говорю: «Оно – живет. Я сказал – оно полетело. А куда оно полетит – Господь Сам потом управит». Оно все равно – идет. Идет и действует. Как в той сказке – вышли три брата и три стрелы пустили. Не знали, куда стреляют. На болото. На купеческий двор. Даже такая проповедь имеет действие. Эта проповедь возвещается сегодня во всех церквах. Во всех церквах города Москвы, во всех церквах нашей Российской Федерации, во всех церквах православных мира. Во всех часовых поясах и на всех континентах. Это слово Божие живет. Оно будет действовать. Будет пробуждать к покаянию забубенных алкоголиков, законченных наркоманов, потерявших совесть блудниц. И других людей, которые влезли … вроде бы уже все. Нет – не все. Эти мертвые люди тоже должны ожить. Это Божия воля. Мы выслушиваем то, что Бог хочет. Он хочет, чтобы мертвые воскресли, чтобы мертвые вернулись.

И еще здесь вот так про смерть есть, когда сын сказал: «Отдай мне принадлежащую часть имения!» . Конечно, правообладание наследством, своей частью собственности начинается с момента смерти родителя, главного держателя всех богатств. Поэтому, здесь есть такой психологический момент: молодой человек хочет побежать туда, где музыка гремит; а старик живет и живет. «Лучше бы ты умер. Я не могу из-за тебя повеселиться. Когда ж ты умрешь в конце концов? Ну ладно – ты живи, но отдай мне мое!» Это «дай мне мое, пока ты жив» – это тоже такая страшная вещь может быть. «Да сколько ты можешь жить? Да надоел мне уже». Это вполне реальная тоже в нашей жизни вещь. Люди боятся эту мысль вслух произносить, но она у них внутри живет. «Да сколько же она будет жить? Уж замучила совсем». (…) Тоже вполне конкретная страшная вещь. Когда человеку кто-то мешает наслаждаться, человек хочет, чтобы этот мешающий умер. (…)

Поскольку притча говорит о Боге и о людях, ясно, что Господь Бог – это «существо» бессмертное. Непостижимое. Великое. Оку человеческому незримое. И, безусловно, вечное «существо». Бессмертное бытие. Море бытия. И как же здесь нам понимать? Как вести себя?

Но однажды, оказывается, люди сказали эти слова. Причем конкретно сказали. Прямо как будто по нотам. Фридрих Ницше. Девятнадцатый век. Германия. Благополучная Европа- Так называемая «Belle Epoque». Великая эпоха. Когда люди почувствовали, что они как боги стали. Полетели аэропланы. Поплыли по океанам трансатлантические лайнеры. Появился телеграф, телефон. Появились железные дороги. Люди вдруг почувствовали себя богами. Они обезумели от гордости технической революции. Хотя нам сейчас смешно уже смотреть на эти телефоны, на паровозы. Мы далеко уже шагнули. Но тогда они были просто в блаженном головокружении от успехов человеческих рук. И вот в это время один из самых сложных людей в истории философии, Фридрих Ницше, сказал такую фразу: «Бог умер». Обычно эту фразу не говорят полностью. Он сказал так: «Бог умер, мы все убили Его». То есть, не то, что Его просто нет, а мы убили Его. Он нам стал не нужен. И мы попросили Его убраться со сцены. «Ты иди куда-то. Мы будем жить без Тебя». Так сказали люди. Никто, конечно, этого вслух не произносил. Все так думали. А Ницше это почувствовал и от лица всего европейского человечества сказал: «Больше в нашей жизни Бога нет. Мы все хотим, чтобы Его не было. Он от нас что-то требует, а мы больше не хотим Его слушаться. И мы хотим, чтобы Он исчез. Поэтому, давайте договоримся, что Его нету. Или, если можно, то убьем Его заново. Если бы Он пришел опять, мы бы Его убили. Потому что Он нам надоел». Ницше это сказал. Он это, не припрыгивая от радости, сказал. Он это прокричал в безумии. Он был страшно больной человек. И страшно трагическая натура. Он мучался от этого. Все муки безбожного сердца рвали ему душу. Есть безбожники абсолютно благодушные. Есть благодушные безбожники. Бога для них нету. Но им очень хорошо живется. Их очень утешает, например, поход в баню, или рыбалка, или вкусная еда, или свидание с женщиной любимой. У них вообще нет проблем. Они спокойные. А Ницше был тревожный безбожник. Он мучался. Почему мы так живем. Где Господь? В чем дело? И он прокричал эти слова: Бог умер.