Статистическая вероятность любви с первого взгляда

– Да, по-своему. Ты понимаешь, он ведь этот ночник, наверное, днем купил, так? Мог бы сразу мне показать, когда пришел из магазина, и подключить до того, как я лягу. Нет, ему обязательно нужно было тайком, чтобы никто не видел.

Оливер поворачивает голову, и Хедли поражает, какое грустное у него лицо.

– Сам не знаю, почему я тебе это рассказал.

– Потому что я спросила, – просто отвечает Хедли.

Оливер прерывисто вздыхает, и Хедли замечает красные пятна у него на щеках. Спинка переднего сиденья вздрагивает – это пассажир поправляет овальную подушечку под головой. В салоне тихо, только гудит кондиционер, иногда шелестят страницы, и пассажиры шаркают ногами, пытаясь устроиться поудобнее. Время от времени самолет, попав в область турбулентности, слегка покачивается, словно корабль в шторм, и Хедли снова вспоминает все те ужасные вещи, что она наговорила маме перед отлетом. Ее взгляд падает на рюкзак на полу. Хедли в который раз жалеет, что нельзя прямо сейчас позвонить домой.

Оливер протирает глаза.

– У меня гениальная идея, – объявляет он. – Не поговорить ли нам о чем-нибудь другом, кроме семейных дел?

Хедли кивает.

– Я – за!

И они опять молчат. Проходит минута, другая, пауза затягивается, и обоих разбирает смех.

– Боюсь, если ты не придумаешь какую-нибудь интересную тему, придется беседовать о погоде, – говорит Оливер.

Хедли выгибает брови.

– Я должна придумать?

– Ты, – решительно подтверждает Оливер.

– Ну ладно. – Хедли внутренне сжимается от еще не произнесенных слов, но вопрос мучает ее уже несколько часов – ничего не остается, кроме как задать его наконец. – У тебя есть девушка?

Щеки Оливера вспыхивают. Опустив голову, он улыбается с невыносимо загадочным видом. Хедли может представить себе два возможных значения этой улыбки. Больше всего она боится, что это – улыбка из жалости, чтобы она, Хедли, меньше смущалась из-за вопроса, а особенно из-за предстоящего ответа. И в то же время в глубине души живет надежда: может быть – ну вдруг, – это улыбка понимания, знак безмолвного согласия между ними. Подтверждение, что сейчас, возможно, что-то начинается.

Помолчав, Оливер качает головой.

– Нету.

Перед Хедли словно открывается дверь, а она теряется, не зная, что говорить дальше.

– Почему?

Он пожимает плечами.

– Наверное, пока не встретил ту, с кем хотелось бы провести вместе пятьдесят два года.

– В Йеле, я думаю, миллион девчонок.

– Скорее тысяч пять-шесть.

– По большей части американок?

Оливер улыбается и слегка толкает ее плечом.

– Мне нравятся американки. Правда, я ни с одной близко не общался.

– Это не входит в тематику твоей летней научной работы?

– Не-а. Если только девушка не боится майонеза – как ты знаешь, я веду исследования именно в этой области.

– Ага, – усмехается Хедли. – А в школе у тебя была девочка?

– В средних классах была. Очень славная. Обожала компьютерные игры и пиццу с доставкой.

– Очень смешно, – говорит Хедли.

– Ну, не у всех же в столь нежном возрасте бывает большое и светлое чувство.

– И что с этой девочкой стало?

Оливер откидывает голову на спинку сиденья.

– Да то же, что всегда. Мы закончили школу. Я уехал. Жизнь продолжается. А что стало с мистером Пиццей?

– Знаешь, он ведь не только пиццу разносил.

– Еще и сухарики?

Хедли корчит гримасу.

– Вообще-то, он первый решил со мной расстаться.

– Что случилось?

Хедли, вздохнув, переходит на философский тон.

– Да то же, что всегда. Он увидел, как я болтала с другим парнем на баскетбольном матче, и приревновал. Сообщил по имейлу, что расстается со мной.

– Ага, – подытоживает Оливер. – Большое и светлое чувство в трагическом воплощении.

– Вроде того, – соглашается Хедли и ловит на себе пристальный взгляд Оливера.

– Дурак он.

– Верно, – говорит Хедли. – Задним числом я понимаю, что он и вообще был придурком.

– И все-таки, – говорит Оливер.

Хедли благодарно улыбается.

Как раз после их разрыва и позвонила Шарлотта – другого времени не нашла – с требованием, чтобы Хедли приехала на свадьбу с мальчиком.

– Вообще-то, мы не приглашаем посторонних, – объяснила она, – но тебе, наверное, будет веселее с кем-нибудь знакомым.

– Ничего, я и так обойдусь, – возразила Хедли.

– Нет-нет, зачем же! – настаивала Шарлотта в блаженном неведении. – Это вполне удобно. – Она заговорщически понизила голос: – Я слышала, у тебя есть поклонник?

На самом деле всего три дня прошло, как Митчел ее бросил, и сплетни по этому поводу преследовали Хедли в школе с упорством невидимых чудищ. Ей совсем не хотелось это обсуждать, тем более – с будущей мачехой, с которой она ни разу в жизни не встречалась.

– Неправильно слышали, – отрезала Хедли. – Я и одна отлично доберусь.

На самом деле, если бы даже они все еще были вместе, уж куда-куда, а на папину свадьбу Хедли никого тащить не собиралась. Пережить целый день в кошмарном платье, наблюдая за резвящимися взрослыми – и так задача не из легких, а в обществе знакомого парня совсем беда. Наверняка будет масса неловких моментов, когда папа с Шарлоттой станут целоваться под звон бокалов, кормить друг друга свадебным пирогом и произносить сладкие речи.