Статистическая вероятность любви с первого взгляда

Он смущенно мотает головой, но старушка уже снова поворачивается к выходу, часто-часто переступая ногами, словно минутная стрелка на циферблате часов. Она медленно движется вперед, чуть-чуть подволакивая ноги, а Хедли с Оливером смотрят ей вслед.

– Надеюсь, это был комплимент, – говорит Оливер.

– Они женаты пятьдесят два года, – напоминает Хедли, доставая чемодан.

Оливер смотрит на нее искоса.

– Ты вроде не особо уважаешь брак.

– Не особо, – отвечает она.

Выйдя из самолета, Оливер нагоняет ее. Они идут рядом и оба молчат. Момент прощания неумолимо приближается, словно идущий полным ходом товарняк. Хедли впервые за все это время испытывает неловкость. Оливер вытягивает шею, разглядывая указатели. Он уже мысленно не здесь. Так всегда бывает с самолетами. Несколько часов сидишь с кем-то бок о бок. Вы рассказываете о себе, о каких-нибудь забавных случаях из своей жизни, может быть, даже шутите. Обсуждаете погоду и кошмарную кормежку. Ты слушаешь, как он храпит. А потом вы прощаетесь.

Так почему она настолько не готова к расставанию?

Ей бы сейчас беспокоиться о том, как поймать такси и вовремя успеть в церковь, о предстоящей встрече с отцом и Шарлоттой. А она вместо этого думает об Оливере. Внезапно ее охватывают сомнения. Что, если она все неправильно поняла?

Вот, все уже поменялось. Оливер как будто за миллион миль от нее.

В конце коридора их поджидает хвост огромной очереди. Пассажиры ворчат и переминаются с ноги на ногу, поставив сумки на пол. Хедли тоже скидывает рюкзак, мысленно перебирая его содержимое – догадалась ли она сунуть туда ручку или карандаш, чтобы записать телефон, адрес электронной почты, хоть какой-нибудь обрывок информации. Мешает внезапная скованность. Хедли уверена: что бы она сейчас ни сказала, все прозвучит жалко.

Оливер зевает и потягивается, высоко подняв руки и выгибая спину, а потом делает вид, что опирается локтем на плечо Хедли. Невесомое прикосновение окончательно сбивает хрупкое равновесие у нее внутри. Проглотив комок в горле, Хедли с непривычной робостью поднимает глаза.

– Ты на такси поедешь?

Оливер, покачав головой, убирает руку.

– На метро. Там станция рядом.

Хедли не знает, говорит он о церкви или о своем доме. Заедет он домой принять душ и переодеться или отправится прямо на свадьбу? Отвратительно не знать. Все заканчивается внезапно до головокружения, совсем как в последний день учебного года или последний вечер в летнем лагере.

Вдруг Оливер наклоняется к самому ее лицу и, прищурив глаза, легонько касается ее щеки.

– Ресничка, – говорит он, встряхивая рукой.

– А загадать желание?

– Я уже загадал за тебя.

От его скособоченной улыбки у Хедли замирает сердце.

Неужели они всего десять часов знакомы?

– Я загадал, чтобы побыстрее пройти через таможню, – говорит Оливер. – Иначе ты ни за что не успеешь вовремя.

Взгляд на настенные часы убеждает Хедли, что он прав. Уже десять ноль восемь – до начала церемонии меньше двух часов. А она застряла в очереди, на голове воронье гнездо, и платье скомкано в чемодане. Картина никак не сочетается с образом милой девушки рядом с невестой у алтаря.

Хедли вздыхает.

– Это всегда так долго?

– Уже нет – я же загадал, – отвечает Оливер, и тут очередь начинает двигаться, будто подтверждая его слова.

Оливер торжествующе смотрит на Хедли, и она, продвигаясь вслед за ним, качает головой.

– Надо же, как просто! Что ж ты не загадал миллион долларов?

– Фунтов, – поправляет он. – Ты уже в Лондоне. И зачем мне миллион? Кому нужна эта возня с налогами?

– С какими налогами?

– Ну, с миллиона. Как минимум восемьдесят восемь процентов достанутся ее величеству королеве.

Хедли пристально смотрит на него.

– Восемьдесят восемь?

– Цифры не врут, – заявляет он, улыбаясь во весь рот.

В том месте, где очередь раздваивается, их встречает мрачный таможенник в синем форменном костюме. Прислонившись к металлическому поручню, он тычет пальцем в надпись на стене с объяснениями, куда нужно идти.

– Пассажиры из стран Европейского союза направо, все остальные налево! – повторяет он, как заведенный.

Его жиденький голос почти не слышно за гулом толпы.

– Пассажиры из стран Европейского союза направо…

Хедли с Оливером переглядываются, и вся ее неуверенность разом улетучивается. На этот раз она точно заметила, как на его лице промелькнуло то же чувство, что испытывает она сама. Он тоже не хочет расставаться!

Они долго стоят на одном месте, не в силах разойтись в разные стороны, а толпа обтекает их, словно река.

– Сэр! – Таможенник, прервав свою мантру, подталкивает Оливера в спину. – Попрошу не задерживать очередь!

– Одну минуту… – начинает Оливер.

– Попрошу вас! – обрывает его таможенник, нажимая чуть сильнее.