Статус: все сложно

— Вот именно, Макс, о чем ты? Алиса ушла от меня, не сказав своего имени, не оставив возможности ее найти. Разве так поступает женщина, когда ей нравится мужчина? А с тобой у нее было все иначе. Если бы я не влез… — Марк повертел в руках почти допитую бутылку, мысленно перебирая все, что случилось с их первой с Алисой встречи. Ища в этих немногочисленных воспоминаниях подтверждения тому, что говорил Макс. Желая найти. И вместе с тем — страшась этого. Гораздо проще сейчас было похоронить прошлое, чем ворошить его. Проще, но… Но сколько раз уже он делал так, как проще? Проще было молчать о проблемах между ним и Максом, проще было выкинуть Алису из своей жизни, не борясь за нее… К чему привело его все это “проще”? Ни к чему хорошему — определенно.

Погруженный в эти мысли, он медленно заговорил, словно размышлял сам с собой:

— Я думал, что если ей буду нужен именно я — она спросит у тебя мой номер. Но она сделала иной выбор. Ладно, — Марк махнул бутылкой, словно отгонял от себя то, что по-прежнему не мог понять. А сейчас — и не хотел. Сейчас ему было достаточно того, что у него снова есть брат.

Тихие, шаркающие шаги прервали ненадолго воцарившееся молчание. На пороге кухни появился отец — сгорбившийся, постаревший разом на несколько лет, с красными глазами, выглядевшими дико на бледном лице.

Марк и Макс синхронно подняли головы и посмотрели на него. Бен подошёл ближе, придвинул к себе стул и сел между ними.

Чувствуя, что настало время расставить все точки над “i”, Марк задал вопрос, который мучил его уже на протяжении почти тридцати лет:

— Почему? Почему, папа?

Папа. Как давно он не называл его так. Словно за безликим “Бен” можно было скрыть своё разочарование и ожидание родительской любви, в которой он все ещё нуждался. И сейчас, потеряв мать, больше не хотел делать вид, что это не так. Всей своей усталой душой Марк желал лишь одного — снова обрести семью.

Несмотря на то, что он не уточнил, о чем речь, Бен его понял. Он робко, будто стесняясь, коснулся одной рукой руки Марка, другой — Макса. Сжал, то ли желая поддержать, то ли ища поддержки сам.

— Я поступил, как мерзавец, мальчики. Я ведь любил вашу маму… Но любил так жестоко и эгоистично, что принес вас в жертву собственным желаниям. Думал, что если заберу одного из вас — Тамара ко мне вернётся. — Он тяжело вздохнул. — Но этого не случилось. И тогда я пошел вразнос… Пил, выматывал себя на работе, а когда это не помогало — ходил по бабам, чтобы заглушить, затереть десятками других голосов и лиц все воспоминания о ней. — Марк почувствовал, как дрогнули пальцы отца, крепче впиваясь в него. — Но добился только того, что пострадали больше всех те, кто не должен был страдать… Я бесконечно перед вами виноват. Ты жил со мной, Марк, но меня в твоей жизни все равно что не было. Как и в твоей, Макс. А теперь я понимаю, что потерял, да ничего не воротишь… — Бен опустил голову, словно что-то невидимое давило на него, и теперь уже Марк крепче стиснул руку отца, не в силах видеть этих страданий. Не в силах больше злиться за старые ошибки. Что толку? Ничего уже не исправить. Он и сам ошибался столько раз, что не мог судить отца так, как раньше.

— Я все думаю — если бы я не забрал Марка, может, она не стала бы такой…

— Какой?

— Безразличной.

— Это был ее выбор, папа. Только ее.

— Я не заслуживаю прощения…

— Но я тебя прощу. Просто потому, что не хочу, чтобы с тобой вдруг что-то случилось, а между нами остались старые обиды.

«Как это случилось с мамой», — добавил Марк про себя.

Макс молчал. Марк понимал, что ему нечего сказать этому человеку, которого он почти не знал. Также, как Марк не знал матери.

— Ну, если вы закончили разводить сопли, может, выпьем?

В дверях нарисовался дед, держа в каждой руке по две бутылки водки. Видимо, Арнд Беккер решил начать приобщение к русской культуре самым действенным способом.

Пили в основном молча, иногда прерывая безмолвие редкими фразами-воспоминаниями о Тамаре Беккер. Но даже в молчании больше не было напряжённости. Напротив — Марк впервые ощущал подобное умиротворение. Такое, как будто бежал долго, мучительно и непрерывно, уже не надеясь достигнуть финишной ленточки, и вдруг вот она, заветная, наконец-то преодолена.

Зазвонил телефон. Марк автоматически ответил на звонок и замер, услышав:

— Макс, привет. Это Алиса…

Она замолчала, словно ждала чего-то, а Марк посмотрел на телефон, внезапно осознав, что взял не свой.

— Привет, Алиса. Это Марк. — Его голос звучал холодно, когда он продолжил: — Приятно наконец-то познакомиться. Передаю трубку Максу.

Отдав телефон брату, Марк поднялся из-за стола, сделав знак отцу и деду, чтобы вышли из кухни вместе с ним. Когда те устроились у старенького телевизора в зале, Марк пошел в свою спальню, гоня от себя мысли о том, зачем Алиса позвонила Максу и о чем они сейчас говорят. Его это не касалось.

Он не знал, сколько времени просидел в старом кресле, слушая, как начавшийся дождь барабанит по старой крыше, когда раздался звук пришедшего смс. Марк посмотрел на экран и прочёл:

«Посмотри в окно».