Steamout. Story of Joanna (СИ)

«Ник», — тихо проговорила Выжившая, предупредительно взяв его за локоть, пытаясь хоть немного остудить напор напарника. Довести до белого каления одного из изобретателей им сейчас хотелось меньше всего. В ответ робот накрыл её пальцы своими, и тихо дал ответ о том, что он знает, что делает.

— Пойми, Мэтью. Тебе, твоему брату — вам станет легче, если вы разделите это с нами. А мы уж-то попытаемся довести дело до конца, — произнёс, чеканя каждое слово, сыщик и выступил наперёд ещё на один шаг.

— Не стоит, б-б-брат, — проговорил подошедший к ним Энтони. — Ты сам знаешь, что от её ушей это не с-с-скроется.

— Ах, вам хочется знать правду, — не обращая внимания на слова кузена, проговорил изобретатель, крепко упёршись ладонями в столешницу, медленно закипая. — Тебе хочется знать правду, да? Что же, хорошо. Вот только потом не стоит жалеть о том, что услышал.

Он на минуту замолчал, собираясь с силами, и Джоанна почти физически смогла ощутить, как от напряжения воздух стал вязким и густым, словно его вдруг выкачали их этой комнаты, а все они застыли, как мухи в янтаре. Оказывается, она не была вполне готова к моменту истины, осознавая, что правда навряд ли будет приятной слуху, но отступаться явно не хотела, как и её напарник.

— Леди Ребиндер финансировала особо секретный проект «РобКо», который интересовал непосредственно её. И нас, как руководителей своих отделов, привлекли к этому… эксперименту. Это было явно что-то нестандартное, дерзкое, идущее против природы, взывающее, я бы даже сказал, к опытам средневековых алхимиков, таким дремучим векам… Но на нашей стороне была наука. И мы с Тони, отбросив все предубеждения и сомнения, согласились принять в этом участие, полностью посвятив себя этому проекту. Тем более с таким-то щедрым финансированием и полной поддержкой не только директора филиала, а и самого руководства главного комплекса.

— Это часом не тот самый эксперимент, совместный с Массачусетским технологическим институтом? — задал вопрос Ник, вспоминая данные из терминала директора «РобКо».

— Да, он самый, — тяжело выдохнул гуль и проговорил: — А вы двое, видимо, сильнее осведомлены в этом, нежели я думал.

— Так что же было с леди Ребиндер, Мэтью? — спросила Джоанна, томясь от предвкушения.

— Она получила то, что хотела, — сухо ответил он. — Так вот, следовало бы завершить рассказ. Проект, в который мы вложили столько сил и времени, пришлось закрыть из-за войны, на которую шло всё больше и больше сил. И приоритеты компании сместились: все ресурсы шли на разработку и улучшение боевых роботов. А наработки проекта были отданы технологическому институту. — Он надолго замолчал, прикрыв водянистые от мутации глаза, и путники было решили, что его больше не разговоришь, как вдруг учёный подал голос: — Мы с братом думали, что наши труды уже канули в Лету. Перестали вспоминать об этом. А потом… Каково же было наше удивление, когда потом мы обнаружили его на своём пороге.

— Поясни, — сузив глаза, ровным тоном произнёс Валентайн.

В свою очередь Мэтью повернулся к нему и посмотрел только на него, а потом произнёс:

— Неужели ты так ничего и не понял, Ник? Мы то с Энтони думали, что заложенные подпрограммы таки активируют все протоколы памяти со временем, но, видимо, они крепко запечатаны… — учёный ненадолго прервал свою речь, собираясь с мыслями, которые предстояло озвучить, а потом выпалил на одном дыхании: — Ты — тот самый экспериментальный образец, разработка которого началась ещё в стенах «РобКо», а позже, столетия после, Институт решил довершить начатое по старым схемам. Мы интересовались вживлением готовой личности в механическое тело, но не смогли закончить. А они — да.

С него, если так можно вообще выразиться, словно вышибли дух — такой эффект возымели на детектива слова Мэтью, разнёсшиеся эхом по стенам мастерской. Миссис Джексон мгновенно повернулась к своему кавалеру и хотела было взять его за руку, сама чувствуя, как будто от услышанного у неё уходит земля из-под ног, но почему-то остановилась, потрясённая услышанным. Что уже говорить о её напарнике.

— Ты лжешь, — наконец проговорил тот. И сказаны эти слова были без злого умысла — скорее, робот сам не мог принять правду, вот и пытался уцепиться хоть за какие-то опровержения услышанному. — В мои блоки памяти…

— …заг-г-грузили ложные воспоминания, — закончил вместо него Тони, решивший вмешаться в разговор. — И нет, м-м-мы не имеем понятия, почему Инст-т-титут, — это слово ему далось особенно тяжело, — решил выбросить тебя.

— Но почему вы не сказали мне об этом раньше? — вспылил детектив. — Я столько лет жил в неведении! А потом оказывается, что я — игрушка Института, страха всего Содружества, монстра, похищающего людей, заменяющего их на заводных кукол с ключиками на спине, держащий в парализующем страхе весь Массачусетс… Почему?

— Именно из-за этого, — тихо ответил Мэтью. — Ну как, теперь ты доволен услышанным?