Steamout. Story of Joanna (СИ)

— Думаю, мои скучные детство и отрочество едва кого заинтересуют. Я росла без матери, умершей от чахотки, но это было вполне безмятежное время. Отец не чаял во мне души и всегда потакал мне. Но когда мне было семнадцать, он принял твёрдое решение эмигрировать в Америку, поскольку Германия, как и другие страны, уже начала увядать от ресурсного кризиса, что затрагивал почти все сферы. Хоть Америка вела постоянные боевые действия с Китаем, кризис не так ударил по ней, как начал терроризировать мою родину. К тому же отец имел связи и здесь, и мы жили довольно хорошо. В это же время я и познакомилась со своим мужем на одном из званых вечеров. Он был почти что моим соотечественником — слово за слово у нас и завязался интересный разговор. Его родители мигрировали сюда пятнадцать лет до нашей встречи, однако Германию он ещё помнил. Спустя два года мы поженились. А потом, через пять лет, ударили бомбы и мир развалился по кусочкам. Ничего не осталось. Кроме меня.

Джоанну не шибко впечатлило услышанное. Было очевидно, что то, о чем ей поведала Ребиндер — лишь вершина айсберга. А об остальных фактах она тактически промолчала.

— Что случилось с твоим мужем? — задала вопрос спустя несколько мгновений миссис Джексон.

Она отметила, что леди на секунду судорожно сцепила пальцы, но потом же ровным тоном произнесла:

— Твои вопросы должны касаться только меня. Не переходи границы, Джоанна.

— Хорошо, — нахмурилась та. И как из неё можно хоть что-нибудь вытянуть? — тогда… Ты любила его?

Этот вопрос прозвучал из уст леди Джексон почти что механически, озвучив отголосок её мыслей. Если же, по словам той, они так похожи…

— Да, — наконец-то разорвала гробовое молчание её собеседница, но при этом тон её голоса не изменился. Видимо, она уже давным-давно смирилась с утратой (и неудивительно — двести лет-то прошло), и сейчас это её почти что не задевало. Но всю ранимость этого момента леди разбила одной лишь фразой: — Такая редкость среди знати, не так ли, Джоанна?

Та стиснула зубы, сразу поняв намёк. Да и с чего она решила, что эта женщина поддастся сентиментальщине? Это было очевидным сразу же — её не прошибёшь. Но что предпринять дальше? Вопросы, которые только мог придумать в этой критической ситуации мозг, исчерпывались, а она практически ничего не узнала! Да и к тому же, было заметно, что леди Ребиндер уже начинал надоедать этот искажённый «допрос». Если ей станет скучно… о своей незавидной участи Джоанна могла только догадываться. Учитывая, каким непостоянным был характер её собеседницы, жить ей оставалось не больше часа.

— Как… как тебе удалось выжить? И прожить все эти двести лет? — прервала тишину Выжившая спустя несколько мгновений.

— Это мой маленький секрет, — съюлила леди Ребиндер и приложила указательный палец к губам. — И я не собираюсь делиться им даже с тобой.

— Из-за этого ты носишь вуаль, да? — предприняла ещё одну попытку Джоанна, но ответом ей была лишь ядовитая улыбка через просветы тёмной ткани.

Она вздохнула. Небольшой запал, охвативший было её, быстро угасал, как искры бенгальского огня. Да и, собственно, зачем ей оттягивать неизбежное? Надежды на то, что её кавалер магическим образом появится тут и, распахнув двери, спасёт её из лап похитительницы, не осталось. Какой смысл верить в эту глупую фантазию? Она прекрасно осознавала скоропостижный финал. Но приближать его к себе ну никак не хотела.

— Кто похитил меня? — наконец проговорила миссис Джексон.

— Хайсмит, — сразу же ответила леди. — Хотя себя он просит называть Роковым Палачом, — она хихикнула, и слух Выжившей резанули неприятные высокие нотки.

— И кто же он?

— Почти никто. Наёмник. Однажды задолжал мне кое-что на балу. Так что теперь он в моей власти. И могу точно сказать, работу тот свою знает. За кров, хорошие еду и курево он вполне себе готов убить человека. А тут простое дело — всего лишь похитить его. Конечно, он за эти два дня уже мне все уши проныл о том, какой же ты была тяжёлой, но вознаградила я его знатно.

— Значит, ты его почти что подкупила?

— Почему же почти что? — хмыкнула Ребиндер. И сразу же добавила: — Я рада, что мы с тобой наконец-то нашли общий язык.

— Что значат все эти балы? Почему ты приглашаешь на них столько народу? С какой целью?

— Ни с какой, — произнесла аристократка, махнув рукой в сторону, словно отгоняя надоедливую муху. Джоанна сразу же не поверила ей. — Как и тебе, мне бывает скучно. Это — мой своеобразный способ… точнее дань традициям прошлого.

— Я не верю тебе, — тихо проговорила Выжившая. — Раньше сказанному — да, но это… хорошо скрытая ложь.

— Как хочешь, — дёрнула плечом леди Ребиндер. — В конце концов, какая разница, что ты бы услышала, да, миссис Джексон?

Резидентка Убежища 111 отвела взгляд.

Внезапно её собеседница выпрямилась и резко поднялась с места. Придвинув назад стул и опершись на него руками, она, прожигая её взглядом, отчеканила:

— Последний вопрос, Джоанна.

Собрав всю волю в кулак, чтобы её голос сейчас не дрожал, леди Джексон произнесла:

— Откуда ты знаешь так много всего обо всех? А именно… Как ты следишь за всеми нами.