Стебель травы. Антология переводов поэзии и прозы

я пишу на песке имена
я иду походкой слепого
но вижу ясно и далеко
вот площадь пылает на солнце
городская стена гордо возносит заставу
и пусть так будет всегда
пусть бешено цветут сады
заселяются улицы, а голубые трамваи
радостно катятся по тенистым аллеям
и пусть имена будут правильными
и однозначными
ведь я продаю их без прибыли
может, здесь найдет свое имя
та девушка с грустными глазами
что идет себе по дороге
прочтет свое имя мальчик
глядящий на быструю воду
есть у меня имена с пожизненной гарантией
есть дешевые, на одну ночь, и, наверное
я написал уже все, хотя многие
остались в забвении
я даже не смогу их назвать
небо ясное, словно взгляд ангела
деревья колышутся, как раненый дракон, а моя
молодость пытается справиться
с последними обидчиками, но скоро
скоро и они исчезнут
ну вот
я тихо закрываю глаза, словно они – калитка
искусно выкованная из черненой стали
словно они – деревья, склонившиеся
над искалеченным камнем
моя беззубая старость находит покой
повторяет концовки литаний
и все тот же голос, все те же слова
пересыпает ветер и стирает шаги
как долго еще

День рождения

с утра звонят друзья
опьяненные обещаниями вечного счастья
пышностью своих поздравлений
искренностью пожеланий, упакованных с бантиком
высокопарные, степенные, голосистые и счастливые
но всё, что они желают, уже есть
наяву, на блюдечке, на банковском счету
или никогда не будет

а может, по-другому

приходят рано вечером
преспокойно заглядывают на кухню, сидят на лестнице
пробуют вино, проверяют, что есть в холодильнике
болтают о всяком, и каждый думает по-своему
о счастье, не о пожеланиях, о жизни
они приходят из воды, из воздуха, из выдумок
а в полночь их заплетающиеся языки
выводят одну тихую мелодию
вот оно, исполнение

Ночь Дездемоны

когда из тени на стене придет свершение
в лабиринте коридоров угаснут наши голоса
а смысл слов скроют темные воды
на этом ложе с вожделением заснут любовники

в конечном счете, немногое меняется, белая кровь

красная и черная униформа, круглые черепа
и снова нет недостатка в поэтах
философия стирается, как уголь или мел

я разбиваю липкие тени деепричастий

они тянутся вслед, как пуповина греха
опускается темнота, плывут в каналах огни

в час ответа меня бередят вопросы

молчат механизмы, плененные собственным ходом, и только ночь
единственная компенсация

Кладбище в Черновцах