Стеклянные дома

 - Ну, что тогда случилось? - спросил прокурор, привычно переключившись на профессиональный прокурорский тон, какой употреблял на перекрестных допросах потенциальных свидетелей противной стороны. - Я помню, как Рейн-Мари четко описала то, что там было, когда она нашла тело. И чего там не было. Итак, как бита вернулась? Да так, что никто не заметил?

 - Я заперла дверь в церковь. Это единственный вход, - сказала Рейн-Мари.

 - И? - Залмановиц воздел руки. - Как вы это объясните?

 - Я не могла это объяснить. Но в тот же вечер состоялась небольшая беседа с друзьями. Там было упомянуто, что у церковного подвала богатое криминальное прошлое. Его использовали контрабандисты во времена сухого закона.

Судья с прокурором согласно кивнули. Это достаточно известная глава истории Квебека, которую немало знаменитых династий желало бы забыть.

 - Тогда картина и стала вырисовываться, - сказал Гамаш. - Контрабандисты никогда бы не стали носить запрещенные напитки через переднюю дверь церкви. Так я понял, что должна быть еще одна дверь. Потайная дверь в погребе церкви.

 - Так орудие убийства вернули на место преступления, - догадалась судья. - Убийца воспользовалась потайной дверью. Но как она о ней узнала?

 - Жаклин последовала за Антоном в дом Руисов, - сказал Бовуар. - Получила там работу, чтобы быть ближе к нему, наблюдать за ним. Потом, когда Руис вернулся в Испанию, она последовала за Антоном в Три Сосны. Жаклин внимательно за ним следила, и однажды ночью видела, как он пользуется потайной дверью.

 - Ладно, а как он узнал про дверь?

 - Антон вырос в семействе, где из уст в уста передавались истории про дележ территорий, подпольные кабаки, контрабанду, - ответил Гамаш. - Рассказы про пересылку спиртного через границу. Как это делалось. Где это делалось. Его отец, дядя, лучший друг дяди - все они воспринимали это как часть фольклора, как историю, почти мифическую, неактуальную в наши дни. Что отличало Антона от остальной части семьи, от остальной части руководства картелей, так это то, что он ничего не упускал из внимания, ничем не пренебрегал. Если что-то и стало историей, то это не означает, что оно стало бесполезно. Он все брал во внимание. Что-то отодвигал в сторону, что-то откладывал в уме для последующего использования. А что-то тут же приспосабливал для своих нужд. Для кого-то сказки о сухом законе это способ скоротать долгие зимние вечера. Для Антона же они стали откровением.

 - Он отлично подготовился, - сказал Бовуар. - Узнал местоположение всех перевалочных пунктов, всех потайных комнат и тайных проходов, используемых контрабандистами. Он попробовал их все, но в качестве основного перевалочного пункта он стал использовать потайную комнатку в затерянной деревеньке.

 - Место было идеальным, - добавил Гамаш.

 - То есть, вы выяснили, как бита - орудие убийства - появилась и потом исчезла, или сначала исчезла, потом появилась, - сказала судья Кориво. - Но как вы поняли, что тем же путем пользуются наркоторговцы?

 - Дверные петли, - произнес Бовуар. - Они были смазаны. И совсем недавно. Комната, и дверь, начали использоваться задолго до появления кобрадора.

 - И никто из знакомых не сознался, что использует дверцу. Они понятия не имели о ее существовании, - сказал Гамаш. - Значит, петли смазали для какой-то неведомой цели. О ней я, конечно, не сразу догадался. Но я начал подозревать, что контрабандисты вернулись. Нас слегка озадачивало, как через границу попадает такое огромное количество наркотиков. Они текут старыми тропами, известными нам, да. Но переправлялось слишком большое количество, и мы не могли этого объяснить.

 - Погодите-ка, - встрял прокурор. - Все, о чем вы сообщили, указывает на Антона, как на убийцу. Как вы узнали, что это Жаклин?

 - Если бы Антон Буше хотел кого-то убить, разве бы он сделал это собственными руками? - спросил Бовуар. - А даже если и так, запаниковал бы он, сначала спрятав, потом вернув орудие убийства? Почему бы его просто не сжечь? И именно тогда к нам пришла Жаклин и сделала признание насчет кобрадора.

Жан-Ги припомнил тот горький стылый ноябрьский вечер,  когда Гамаш с Лакост в сопровождении собак ворвались обратно в дом, пока он говорил по телефону с Мирной и Рут. Обе тогда сознались, что в курсе про комнатку. Рут рассказала Мирне, а та после раздумий вспомнила, что рассказывала Лее. Он расспрашивал их очень осторожно, и, кажется, ни одной из них про потайную дверь не было известно.

 - Она не призналась в убийстве Кати Эванс, - сказал Гамаш. - Ее признание касалось лишь кобрадора. Но бита продолжала нас беспокоить. Я понимал, что единственным предназначением биты, после убийства Кати Эванс, было указать на убийцу. И конечно же, не на настоящего убийцу.

 - Она хотела, чтобы в преступлении обвинили Антона Буше, - догадался Залмановиц.