Стенание

– Открой, Гоуэр, – велел он. – Наша вечеринка еще не закончилась.

Леонард отворил дверь. Там стояли констебль с помощником, а между ними – взбешенный Барак. Я увидел, что кинжала у него на поясе нет. Спутники Джека втолкнули его в дом, а Рич, кивнув на него, сказал своим людям:

– Только полюбуйтесь: вечно от этого типа сплошные неприятности. Мастер Барак, позвольте заверить вас, что это вторжение не поможет ни вам, ни вашему хозяину. – Затем тайный советник подошел к констеблю, который низко поклонился ему. – Больше там никого нет?

– Нет, сэр, только этот, – отозвался страж порядка.

– Хорошо. Вы оба получите награду. И помните: держите рот на замке.

– Да, сэр Ричард.

Констебль снова поклонился, махнул рукой своему помощнику, и они оба вышли. Рич закрыл за ними дверь и опять обернулся к нам, качая головой. На его лицо вернулась сардоническая улыбка, обнажившая мелкие ровные зубы.

– Барак, я был о тебе лучшего мнения. Неужели ты не подумал, что если я пользуюсь домом, то первым делом заплатил местному констеблю? Их всегда можно купить, а плачу я щедро.

Джек ничего не ответил, и сэр Ричард пожал плечами:

– Садись за стол. И ты тоже, юноша. – Он посмотрел на Овертона. – Я хочу побеседовать с вашим хозяином, и, если договоренность будет достигнута, я отпущу вас всех. Поняли?

Мои помощники не ответили, но поскольку сам я кивнул, это позволило Стайсу и Гоуэру подвести их к столу. Они сели.

– Смотрите за Бараком хорошенько, – велел Рич. – Он как обезьяна – горазд на всякие штуки. – Сэр Ричард подошел к лестнице. – Поднимемся наверх, мастер Шардлейк.

У меня не было выбора. Оказавшись наверху, сэр Ричард провел меня в комнату, обставленную так же бедно, как и весь дом, с одним столом, на котором стоял канделябр со свечами, и парой стульев. Королевский советник жестом предложил мне сесть, а потом, вновь приняв серьезный вид, молча посмотрел на меня. Мне показалось, что на лице Ричарда появились новые морщины. В свете свечей его серые глаза выглядели светлыми точками. Я молча ждал. Он сказал, что мы можем помочь друг другу, – пусть пояснит, что имеет в виду. Знает ли Рич о пропавшем «Стенании грешницы»? Я ни в коем случае не должен первым упоминать про исчезнувшую рукопись!

– Вы снова работаете на королеву, – проговорил Рич.

Это было утверждение, а не вопрос. Но из его записки и так уже было ясно, что он это знает.

– Да, – ответил я. – И у вас будут неприятности, если я вдруг исчезну. Помните, что ее величеству кое-что известно о вас. – Я имел в виду «новые неприятности», и Рич прищурился. – Королева не обрадуется, узнав например, что Стайс пытался подкупить одного из ее пажей, – а я это знаю наверняка.

При этих словах мой собеседник нахмурился, и я спросил:

– У вас на самом деле есть шпион в окружении Екатерины, как вы написали в записке?

Сэр Ричард пожал плечами:

– Нет. Но несколько дней назад я заметил вас в Уайтхолле, в помещении стражи.

– А я и не знал, что вы меня видели.

Вот теперь я действительно встревожился.

Тайный советник наклонился над столом:

– От меня ускользает лишь очень немногое. – В его тоне слышались как угроза, так и самодовольство. – Вряд ли вы приходили к королю, подумал я тогда, а значит, вы снова работаете на его супругу, столько времени спустя… Я стал гадать почему. А вы сразу же начали свои допросы, связанные с убийством некоего Армистеда Грининга, печатника.

– Только по просьбе его родителей.

– Не держите меня за дурака, Шардлейк! – в раздражении воскликнул Рич. – Вы делали это по поручению королевы. – Он ненадолго задумался, а потом проговорил: – Позвольте угадать, что именно вы разнюхали. Грининг входил в группу религиозных фанатиков, вероятно анабаптистов. Один член этой группы, некий Вандерстайн, – голландский купец, а мы знаем, что в Голландии этих еретиков предостаточно. Другой, Кёрди, – купец из семьи старых лоллардов, а нам известно, сколько их в прошлом соблазнялось анабаптизмом. – Сэр Ричард поднял тонкую руку и стал загибать пальцы. – Вандерстайн, Кёрди, подмастерье Рук, Маккендрик, шотландский солдат, ставший проповедником, и, – он подался вперед, – Лиман, стражник из охраны самой королевы, ни больше ни меньше. И наконец, – Рич глубоко вдохнул, – похоже, еще и тюремщик из Тауэра по фамилии Милдмор. Все шестеро бесследно исчезли, словно бы растворились в воздухе.

Я глубоко вздохнул. Похоже, этому человеку известно многое, однако он не знает, что Элиас убит и что лорд Парр держит Милдмора под охраной в надежном месте. Иначе он сказал бы о четверых пропавших, а не о шестерых.

– Значит, вы тоже разыскиваете убийц Грининга? – спросил я.

Сэр Ричард наклонился над столом, сцепив руки, и твердо сказал:

– Нет. Я разыскиваю рукопись книги. Очень важную для меня и, возможно, для ее величества королевы.

Так, он упомянул лишь про одну книгу. Но от Милдмора я узнал, что рукописей было две – сочинение Екатерины Парр и «Испытания» Энн Аскью. А в «Испытаниях» говорится, как Рич пытал бедную узницу. Что, если он не знает про «Стенание грешницы»?