Стенание

– Книгу Энн Аскью, – рискнул я предположить, – где говорится о… времени, проведенном ею в Тауэре?

Сэр Ричард откинулся на спинку стула:

– Хорошо. Стало быть, мы раскрыли карты. Да, мне необходимо найти лживые и бредовые измышления той порочной женщины. Значит, вы тоже знаете об этом. Откуда?

– Я говорил с подмастерьем Элиасом до его исчезновения, и он упомянул, что у Грининга была эта книга, – соврал я. – Скажите, это из-за нее Стайс вместе с каким-то полуспятившим негодяем – во всяком случае, так показалось издали свидетелю – пытались проникнуть к Гринингу незадолго до того, как его убили?

Тайный советник нахмурился:

– Откуда у вас эти сведения? Ах да, догадываюсь – от молодого Элиаса. Да, те двое пытались ворваться в типографию и забрать записки Энн Аскью, но их спугнули. А вскоре кто-то убил Грининга.

– А каким образом вы выяснили, что она у Грининга, сэр Ричард?

– Через тюремщика Милдмора. Который теперь тоже скрылся. Милдмор кое-что знал о пребывании Энн Аскью в Тауэре, не важно откуда, и мой человек следил за ним.

– Стайс?

– Нет, это был Гоуэр. Глядя на него, ни за что не подумаешь, но он очень ловок в таких делах. И Гоуэр донес, что Милдмор заходил к Гринингу с сумкой на плече, причем сумка эта была полной, когда он пришел, и пустой, когда он покинул его дом.

– Понятно.

Рич заерзал на стуле:

– Я допрашивал Энн Аскью снова – тогда она была уже вне тюремных стен: вплоть до самого дня сожжения ее держали в частном доме под моим наблюдением. Она с готовностью признала, что написала оскорбительный отчет о своем пребывании в Тауэре и что среди прочего обвинила меня и Ризли в том, что мы ее пытали. И заявила, что свои записи она ухитрилась тайком передать наружу. Правда, не сказала, каким образом и через кого. Но в этом и не было необходимости: слежка за Милдмором дала мне ответ. – Сэр Ричард нахмурился, играя желваками. – Эта негодяйка смеялась мне в лицо, буквально гоготала, торжествуя, что сумела обвести нас вокруг пальца! – злобно прошипел он. – О, Энн Аскью ничего так не любила, как оставлять за собой последнее слово! Я подумал, что она и тут попытается, но…

Он замолчал, и я закончил за него:

– Порох взорвался. Я помню.

– Да, я видел вас там.

– Вы боялись, что миссис Аскью могла что-то сказать, сэр Ричард? Что именно? – тихо спросил я.

– Что-нибудь про меня. И еще про кое-кого. Повторить всю ложь из своих записей, ведь в наши дни еретическая пропаганда…

– Но если вы знали, что ее записки у Грининга, – перебил я собеседника, – то почему в таком случае не арестовали его? И Милдмора заодно?

– Лучше действовать тайно, – коротко ответил Рич, и я подумал: «Вот почему он напуган!»

Король уже был зол на сэра Ричарда за пытки Энн Аскью с целью добыть компрометирующие сведения о королеве, и советник боялся, что если о пытках узнают все, это может оказаться концом его карьеры. Теперь стало абсолютно ясно, что ему, слава богу, ничего не известно о «Стенании грешницы».

В голос сэра Ричарда снова вернулась былая самоуверенность.

– Само собой, не только я один встревожился, что откровения Энн Аскью выйдут наружу. Так же сильно обеспокоилась и Екатерина: недаром же она наняла вас. Ведь эта Аскью запросто могла написать что-нибудь про свои связи с королевой или ее друзьями-радикалами. – Рич махнул рукой. – Но теперь мне нет до нее дела.

– Сэр Ричард, в это трудно поверить. Ведь вы с Ризли несколько месяцев пытались поймать ее величество именно на этом – несомненно, по поручению епископа Гардинера.

– План Гардинера провалился, – напрямик признал мой давний враг. – Он опирался на свидетельства против королевы, но против нее ничего не нашли, как вам, конечно, прекрасно известно. Король предупредил нас с самого начала, что необходимо привести ему убедительные доказательства: супруга раздражает его своими вечными поучениями, но он все еще любит эту женщину. Теперь он злится на всех участников того плана, а Екатерина снова в милости. Меня больше не интересует, еретичка она или нет.

– Значит, – начал я, – вам по-прежнему важно найти записи Энн Аскью. Вы хотите сохранить свое положение. А возможно, речь идет даже о спасении собственной шкуры.

– А кто не хочет спасти себя? – В голосе сэра Ричарда послышалась угроза. – Королева тоже, не сомневаюсь, именно к этому и стремится, а поскольку она привлекла вас, догадываюсь, что в писаниях Энн Аскью может и впрямь содержаться нечто для нее опасное.

Я промолчал. Рич вздохнул и устало продолжил:

– Только глупые фанатики, вроде Аскью или Гардинера, готовы рисковать жизнью из-за таких вопросов, как природа мессы. – Он наставил на меня палец. – Прежде всего любой здравомыслящий человек должен думать о себе. Вы правы, Шардлейк, я хочу обеспечить свою безопасность, как и королева. Я зашел в тупик, пытаясь разыскать всех этих бесследно исчезнувших людей. Думаю, и вы тоже. У меня имеется шпион в порту, и, по его словам, есть также и другие, которые следят, не попытается ли кто-нибудь вывезти из Англии запрещенные книги. Те другие, подозреваю, работают на королеву.

И снова я не ответил.