Стенание

Сэр Ричард сдвинул брови, и я понял, что он сожалеет, что дал слабину и утратил передо мной хладнокровие. Его слова о том, что реформаторы не должны быть слишком самоуверенными, я счел намеком на новый заговор, затеваемый традиционалистами. О чем-то подобном недавно говорил лорд Парр. И в этом деле вполне мог быть замешан загадочный Бертано – кем бы тот ни был. Но я не рискнул упоминать об этом.

Я встал и отвесил иронический поклон, поинтересовавшись:

– Как мне связаться с вами?

– Записка, отправленная по этому адресу, попадет ко мне. Пока что здесь останется Стайс, хотя ему и кажется, что это место ниже его достоинства.

– Последний вопрос, сэр Ричард. Вы знаете, что Стивен Билкнэп умер?

– Да. Я его душеприказчик.

– Его планы по возведению собственного мавзолея отклонены в Линкольнс-Инн.

Советник пожал плечами:

– Да, я слышал.

– Сэр Ричард, вы просили Билкнэпа попытаться втереться ко мне в доверие прошлой осенью?

Рич посмотрел на меня с неподдельным недоумением:

– С чего бы это вдруг? Кроме того, я прекратил давать поручения Билкнэпу. Его здоровье стало ненадежным.

Я посмотрел на собеседника: он выглядел искренне удивленным. То, что делал Билкнэп, похоже, никак не касалось этого человека. Впрочем, Рич был законченным лжецом.

– Пожалуйста, дайте мне ответ завтра, мастер Шардлейк, у нас мало времени. – Сэр Ричард тоже встал. – Теперь можете забрать этого негодяя Барака и долговязого юнца – и убирайтесь уже отсюда.

Стайс и Гоуэр стояли рядом, когда мы с помощниками втроем покидали дом. Я знал, что и Николас, и Джек, скорее всего, расценивают такой смиренный уход как поражение. Но мне было не до этого. Требовалось срочно сообщить в Уайтхолл о том, что произошло.

Мы прошли по Темз-стрит. Все улицы после вечернего звона были пустынны. В теплую ночь открытые окна мерцали квадратами света от зажженных внутри свечей. Мимо прошел какой-то городской чиновник в камзоле – путь ему освещали факельщики.

– Должно быть, этому констеблю дали хорошую взятку, – злобно проговорил Барак, – какую могут себе позволить лишь такие типы, как Рич. Черт возьми, остаться бы мне один на один с этим Стайсом – я бы оторвал ему яйца! Он еще и издевался: мол, лорд Рич сказал ему, что я когда-то работал на лорда Кромвеля, – неужели Кромвель и правда подбирал с улицы всякий сброд?

– А тот другой болван, – откликнулся Николас, – и вообще свихнулся! Он такое говорил…

Я посмотрел на его опухшее от синяков лицо и сказал:

– Извини, я не знал, что мы столкнулись с Ричем. Он ни перед чем не остановится.

Ученик обернулся ко мне:

– Это и в самом деле он? Тайный советник?

– Да, – сердито ответил Джек.

– Я слышал, что у него плохая репутация.

– Нам приходилось скрещивать с ним клинки, – пояснил Барак. – Его уже десяток раз следовало повесить. – Он повернулся ко мне и взорвался: – Какого хрена ему от вас надо?!

Я горько рассмеялся:

– Боюсь, Джек, ты не поверишь: сэр Ричард предложил работать вместе. Николас, при тебе я не могу сказать больше. Это небезопасно.

– Значит, я должен рисковать жизнью и просто смириться с этим?! – горячо запротестовал Овертон. – И что, никак нельзя призвать к ответу этих мерзавцев?

«Парень безрассуден, – подумал я, – но, черт возьми, у него хватает мужества так говорить после того, как ему чуть не отрубили голову!»

– По-моему, Никки прав, – пробормотал Джек.

– Я не могу сообщить тебе большего, Николас, не нарушив клятву. Я и так уже рассказал Бараку больше, чем следовало, – вздохнул я и, чуть поколебавшись, добавил: – А что, здорово тебе досталось?

– Не считая первого удара по голове? Этот Гоуэр колошматил меня почем зря, когда я очнулся и попытался сопротивляться. Что за манера – бить человека, который не может ответить? Потом они сказали, что, если я буду вести себя тихо, меня не тронут. У меня не было выбора. – Голос молодого человека слегка дрожал, и я понял, что он испугался больше, чем хочет признать. – Скажите мне хотя бы одно, – попросил он. – Они выставили мою жизнь как условие сделки? Потребовали от вас что-то взамен?

– Нет, не беспокойся, Николас. Рич просто воспользовался тобой как приманкой, чтобы я пришел поговорить. По сути, из этой встречи наибольшую выгоду извлек я сам.

– Ну, хоть чему-то можно порадоваться!

– Как твоя рана на груди?

– Заживает. Но нужно постоянно промывать эти порезы.

– Тогда иди прямо домой. – Я набрал в грудь побольше воздуха. – Николас, когда ты поступил ко мне на работу, то наверняка даже не предполагал, что на тебя станут нападать или что тебя будут брать в плен всякие опасные мерзавцы. Наверное, целесообразнее передать тебя какому-нибудь другому барристеру. С самыми лучшими рекомендациями, обещаю.

К моему удивлению, парень рассмеялся:

– Я ни о чем не жалею, сэр! Как по мне, так это гораздо интереснее, чем юриспруденция!

Я покачал головой, вспомнив, как некоторые молодые джентльмены любят авантюры: их приучили считать это доблестью. И даже недавнее приключение не вышибло подобного заблуждения из головы моего подопечного.

Мы расстались в конце Темз-стрит.

– Так что все-таки случилось? – спросил Барак, когда Овертон ушел.