Стенание

Мы просидели, скрючившись за бочками, около часа. Моя спина и ноги болели, и только я решил сменить позу, как все мы разом напряглись при звуке шагов и голосов. Наши руки схватились за мечи и кинжалы, но это оказались всего лишь двое моряков: они пьяно шатались, двигаясь вдоль причала, а потом поднялись на борт судна в отдалении. Если не считать случайно доносившихся криков из таверны и плеска волн у бортов кораблей, вокруг было по-прежнему тихо.

Потом я снова услышал шаги, на этот раз тихие и ровные, и из другого узкого переулка слева от нас показалось желтое свечение фонаря. Мои товарищи оживились.

– Их четверо, – прошептал мне на ухо Стайс. – Похоже, те самые, кого мы поджидаем. Вы и мастер Сесил держитесь в тылу, а сражаться предоставьте нам.

И тут, с отчетливым лязгом вынимаемых из ножен мечей, все бойцы выскочили из-за бочек. Мы с Уильямом с кинжалами наготове последовали за ними.

Четверо пассажиров, направлявшиеся на голландское судно, были застигнуты совершенно врасплох. Поднятый фонарь осветил их удивленные лица. Они совпадали с описаниями, которые запечатлелись у меня в памяти: высокий, крепко скроенный мужчина за тридцать с квадратным лицом – это, вероятно, шотландский проповедник Джеймс Маккендрик; толстяк среднего возраста – торговец Уильям Кёрди; а поджарый белобрысый тип – голландец Андрес Вандерстайн. Четвертый, высокий парень двадцати с лишним лет, несомненно, был Майклом Лиманом, сбежавшим стражником королевы. Это был тренированный боец, и я также вспомнил, что Маккендрик раньше служил в армии. За исключением пузатого, как и многие преуспевающие торговцы, Кёрди, все они, похоже, могли дать нам отпор.

Все четверо мгновенно пришли в себя и выхватили мечи, собираясь ввязаться в драку. Кроме Уильяма Кёрди, державшего в руке фонарь и теперь положившего его на землю, только светловолосый был обременен багажом – большим мешком, который он бросил на камни. Но куда им вчетвером против восьмерых: наша команда мгновенно окружила товарищей покойного Грининга, которые беспокойно поглядывали на корабль, прибывший из Антверпена. Двое моряков теперь вышли из каюты и стояли у ограждения, с интересом взирая на происходящее. Потом из трюма к ним поднялся еще один.

– Опустите мечи! – крикнул Слайс. – Сопротивление бесполезно! Вы арестованы за попытку вывезти бунтарскую литературу!

Белобрысый что-то крикнул по-голландски морякам на палубе. Один из людей Стайса попытался ударить его мечом, но Вандерстайн ловко увернулся, а трое с корабля проворно соскочили с палубы на причал, и у каждого из них тоже был при себе меч. Мое сердце упало – силы теперь почти сравнялись.

Один из людей Сесила обернулся и замахнулся мечом, но тем самым подставил спину голландцу, который быстро проткнул его своим клинком. Наш боец вскрикнул и выронил меч на камни. Тогда Вандерстайн повернулся к остальным и вместе с тремя своими соотечественниками начал медленно отступать на корабль. Я посмотрел на упавшего: теперь не оставалось сомнений, что мы имеем дело не с наивными богословами, а с серьезными, опасными противниками.

– Оттеснить их в сторону! – завопил Стайс.

Через мгновение на причале завязалась настоящая битва: звенели мечи, клинки сверкали в свете фонаря… Я рванулся было вперед, но Сесил удержал меня за руку:

– Нет! Нам нужно остаться живыми и завладеть рукописью!

Шумная схватка у корабля продолжалась. На палубу соседнего судна вышел сторож и изумленно вытаращил глаза. Уильям Кёрди, самый слабый из беглецов, неловко бросился на Гоуэра, который, забыв о договоренности взять наших противников живыми, со всего маху рубанул его мечом по шее. Кёрди замертво упал на камни.

Насколько я мог видеть, оставшиеся беглецы успешно отбивались, медленно и целенаправленно пятясь к «Антверпену». Мы не должны были позволить им подняться на борт. Я подошел ближе к месту схватки, хотя в слабом свете фонаря мог разглядеть лишь быстро двигавшиеся силуэты, бледные лица и сверкание клинков. Стайс получил косой удар по лбу, но продолжал сражаться с залитым кровью лицом – и ударом в живот свалил одного из моряков. Я сделал еще шаг, однако Сесил снова удержал меня:

– Мы им только помешаем!

Я взглянул на него. Лицо Уильяма по-прежнему было холодным и бесстрастным, но окаменелая поза ясно сказала мне, что он напуган. Он смотрел на мертвого человека лорда Парра, который ничком лежал на камнях в луже крови.

Николас и Барак схватились со стражником Майклом Лиманом, который действительно оказался грозным бойцом. Он попытался оттеснить обоих от центра к маленькому проходу, где укрывались мы с Уильямом.

– Я могу сделать хотя бы это! – сказал я, бросаясь к мешку Вандерстайна, который без присмотра валялся на земле. Схватив этот мешок, я перекинул его Сесилу. – Вот! Присмотрите за их багажом!