Стенание

Я восхищался холодной рассудительностью Уильяма. Ричу не понравилось бы, если бы даже его собственные люди увидели свидетельства того, как они с Ризли пытали Энн Аскью. Конечно же, тайный советник не отказался бы найти в записях казненной что-либо компрометирующее королеву, и я позволил ему думать, что там и впрямь может быть нечто такое, но, как он сам сказал мне, сейчас не это было для него главным. Несомненно, Сесил надеялся, что мы сможем быстро сжечь все бумаги, какие найдем, включая «Стенание грешницы», если вдруг окажется, что оно находится у оставшихся в живых членов кружка Грининга. А поскольку последний вырвал титульный лист, когда на него напали, я надеялся, что по внешнему виду рукописи невозможно догадаться, кто ее автор.

– Значит, вы готовы так поступить? – спросил Барак.

– Да, – кивнул Стайс.

– Тогда пошли.

Глава 33

Мы вдесятером направились по Темз-стрит, все в темном и большинство с мечами. Только что пробил вечерний звон, и немногочисленные прохожие сторонились при виде нашего грозного отряда. Один сторож с опаской вышел было навстречу, чтобы спросить о наших намерениях, но Стайс высокомерно сказал:

– По поручению сэра Ричарда Рича, тайного советника, – и показал золотую печать.

Сторож поднял фонарь, чтобы рассмотреть ее, после чего с поклоном пропустил нас.

Мы прошли мимо Лондонского моста. В построенных вдоль него четырехэтажных домах зажигали свечи. Вода стояла высоко, отлив только начинался, и мы слышали шум реки у широких каменных опор моста. Поскольку лодкам плавать тут было опасно, причалы для торговли с другими странами располагались сразу за мостом, ниже по течению. В разгар сезона, как сейчас, они тянулись вдоль берега между мостом и Тауэром – линия мачт примерно в четверть мили. За причалами возвышался длинный ряд складских помещений. На фоне неба я увидел Биллингсгейтскую пристань, а Тауэр, тоже располагавшийся за причалами, в последних лучах солнца казался странным серым призраком.

Мы свернули на Ботолф-лейн к порту и пошли тихо, то и дело спотыкаясь, так как у нас не было фонарей. Из некоторых домов доносился шум веселья, хотя после вечернего звона сие и запрещалось, – то были нелегальные пивные и бордели для моряков, сошедших на ночь на берег. Власти предпочитали не трогать эти заведения.

Мы подошли к причалам и длинному ряду кораблей. Здесь было особенно тихо после шума окружающих улиц. На мгновение мне послышался какой-то звук, как будто в переулке, из которого мы вышли, чья-то нога наткнулась на камень. Я оглянулся, но увидел лишь темный проход. Мы с Бараком переглянулись: он тоже это услышал.

Стайс повел нас к вымощенному камнем причалу, держась поближе к пакгаузам. На высокой воде покачивались корабли: низкие, тяжелые одно- и двухмачтовые торговые суда, выстроившиеся корма к носу и привязанные толстыми канатами к большим каменным швартовым тумбам, с туго свернутыми парусами. В паре-тройке кают виднелось мерцание свечки. Теперь, после возобновления торговли с Францией и Шотландией, днем у причалов кипела работа, особенно учитывая, сколько всяких предметов роскоши предстояло закупить для встречи адмирала д’Аннебо. Вдали на реке блестели волны; светились фонари в лодках, отражаясь в воде…

Мы подошли к длинному и высокому штабелю из бочек, укрепленному канатами.

– Теперь не разговаривать, – прошептал Стайс. – Прячемся за ними.

И мы по одному нырнули в темноту. Я присел на корточки между Сесилом и Стайсом и стал смотреть в промежуток между двумя бочками, из которых сильно разило вином. Напротив нас стоял на якоре двухмачтовый балингер, приземистое тяжелое судно для доставки тонн этак тридцати груза через Северное море. На его борту было написано: «Антверпен». На палубе имелась небольшая надстройка с открытыми окнами, и внутри двое моряков в льняных рубахах играли в карты при свете фонаря. Это были мужчины средних лет и крепкого сложения.

Лицо Сесила, сидевшего рядом со мной, слегка напряглось. «Это не совсем обычный для него род занятий, – подумал я. – Интересно, что скрывается за маской его вечной невозмутимости? Уж не боится ли он в глубине души возможной драки?»

Я шепнул ему:

– Когда мы входили в порт, мне послышался в переулке какой-то подозрительный звук. Как будто кто-то споткнулся о камень.

Молодой юрист встревоженно обернулся ко мне:

– Вы хотите сказать, за нами следили?

– Не знаю. Барак тоже слышал. У меня возникло странное ощущение…

Стайс, расположившийся с другой стороны от меня. повернулся к Джеку, который занял позицию рядом с ним.

– Это правда? – спросил он.

Барак кивнул.

Глаза одноухого сверкнули в темноте.

– Пару раз мне показалось, что за домом на Нидлпин-лейн наблюдают. Но мне так и не удалось никого поймать.

– Мы ведь так и не установили наверняка, были или нет убийцы Грининга связаны с этими анабаптистами, – сказал Сесил. – Что, если здесь замешана третья сторона, о которой нам неизвестно?

– Тогда, возможно, сегодня мы о ней узнаем, – ответил Стайс. – А теперь тихо, прекратить разговоры – только наблюдаем.