Стенание

– Но если сэр Томас из тех, кого не интересует религия, а волнует только власть, он мог бы отдать «Стенание грешницы» королю…

Лорд Парр посмотрел на меня:

– Зачем? Ради удовлетворения амбиций?

– Да, и еще, пожалуй, потому, что он прежде ухаживал за королевой и был отвергнут. Гордые мужчины порой вынашивают планы мести. И обладание рукописью может также придать ему долгожданный авторитет в глазах короля.

Уильям на мгновение задумался:

– Этим летом, хотя мало кто об этом знает, были попытки объединить реформаторов и традиционалистов через брак между дочерью герцога Норфолка и Томасом Сеймуром. Правда, переговоры зашли в тупик, отчасти потому, что дочь герцога не захотела выходить за Сеймура.

– Это, несомненно, доказывает, что ради власти он пойдет на все.

Дядя королевы решительно замотал головой:

– Нет. Томасу Сеймуру не хватит ни ума, ни связей, чтобы заслать шпиона в группу радикалов. Думаю, вы просто не любите его, мастер Шардлейк, – хотя, может быть, и вполне заслуженно, – и это сказывается на ваших суждениях.

– Возможно, – неохотно признал я, – но у кого еще при дворе могли быть мотивы и деньги, чтобы сделать это?

– Конечно, у Пейджета, как у личного секретаря его величества. Но если бы у него был шпион в лагере анабаптистов, Кёрди или Маккендрик, все бы шло официальным путем, и, заполучив книгу Аскью или королевы, Пейджет сразу бы арестовал всю группу и доложил королю. И я уверен: Пейджет не испытывает симпатий ни к какой партии. Он сохраняет свое место, выполняя волю короля, и получает указания напрямую от его величества. Но остальные придворные – Гардинер и его подручные Ризли и Рич – да, если бы они узнали о существовании анабаптистской группы, у обоих нашлись бы люди, чтобы заслать туда шпиона. Рич, как известно, горазд на такие дела. Но откуда бы они черпали сведения об этом кружке? Похоже, Ричу просто повезло узнать, что у тюремщика Милдмора оказалась книга Аскью. Если только сэр Ричард не врет, – медленно добавил лорд, повернувшись ко мне.

– Я по-прежнему склонен думать, что он и понятия не имеет о «Стенании грешницы».

– Нужно разыскать того шотландца, – твердо повторил Парр. – Вполне вероятно, он и есть шпион.

Я задумался:

– Мой помощник предположил, что там мог быть своего рода двойной агент, работавший на хозяина при дворе, но сам придерживавшийся анабаптистских верований. В этом случае он бы, вероятно, решил придержать рукопись.

– Все может быть. Эту тайну, может, мы сумеем раскрыть, только если поймаем Маккендрика.

– Если единственный интерес Рича заключался в книге Энн Аскью, то теперь, когда она уплыла из его рук, не думаю, что он приложит усилия к розыску шотландца.

– Да. Это, как гласит пословица, все равно что закрывать двери конюшни, когда лошадь уже убежала.

Я посмотрел на лорда Уильяма:

– А вот если Рич все-таки попытается разыскать Маккендрика, это укажет на то, что он заинтересован в чем-то еще – возможно, в «Стенании грешницы».

Парр задумался, а потом кивнул:

– Да, в этом есть смысл. – Он криво усмехнулся. – В любом случае Рич будет в холодном поту ждать того дня, когда записки Энн Аскью уже в виде напечатанной книги прибудут из Фландрии в Лондон.

– Да уж. – Я не мог сдержать злорадства.

– Идите сейчас к Ричу, – сказал мой собеседник, – посмотрите, как обстоят дела. А я пока навещу королеву.

Он поклонился, а затем повернулся в своей резкой манере и медленно, опираясь на трость, направился к покоям племянницы. Я глубоко вздохнул. Поблизости послышался смех, и я увидел двух дам, бросавших павлину семечки.

В тот же день я снова отправился к Стайсу на Нидлпин-лейн и попросил Николаса проводить меня. Когда мы шли по Темз-стрит, я поблагодарил юношу за то, что он спас меня.

– Никогда этого не забуду, – сказал я. – Я теперь навеки твой должник.

Ученик ответил с необычайной серьезностью:

– Я рад, сэр, что сумел спасти чью-то жизнь, когда столь многие погибли. Лиман… Прошлой ночью я злился на этого безумного фанатика. Я тогда слишком поторопился. Форсировал события, да?

– Да. Его нужно было долго обхаживать.

– Я помню, что из-за меня сбежал Элиас, – тихо проговорил Овертон. – А потом его убили. Это навсегда останется на моей совести.

– Нет нужды так переживать. В этом деле все мы наделали ошибок.

Молодой человек покачал головой:

– Я знал, что Лондон – город насилия и убийств, но такое…

– Не подумай, что это мое обычное ремесло. Просто в последние годы жизнь повернулась так, что мне пришлось работать на некоторых высокопоставленных лиц.

Поколебавшись, Николас все же спросил:

– Вы имеете в виду ее величество королеву Екатерину?

Я в нерешительности помолчал, но затем ответил:

– Да. Но до нее были и другие. Судьба также свела меня с Кранмером и Кромвелем.

Похоже, на парня это произвело впечатление.

– Вы действительно знакомы с величайшими людьми Англии! Вот здорово!

– Тут есть не только плюсы, но и минусы.

– Все эти имена принадлежат к реформаторам, – неуверенно заметил Овертон.