Стенание

– Портрет хоть куда, – согласился Томас Кранмер и, повернувшись ко мне, тихо проговорил: – Я слышал ваши последние новости, Мэтью. О том, что в кружке печатника был шпион и теперь он мертв. Его хозяин, скорее всего, некая очень важная персона, член Тайного совета, но мы не знаем, кто именно.

– Да, милорд, – подтвердил я и добавил: – Мне очень жаль.

– Вы сделали все, что могли, – сказал архиепископ, эхом повторив слова Барака.

Я посмотрел на Екатерину. Она выглядела озабоченной и опечаленной, и в ней ощущалась некоторая скованность, в которой я увидел признак напряжения. Королева молчала.

– По крайней мере этот кружок анабаптистов уничтожен, – произнес лорд Парр. – Я бы хотел увидеть их на костре!

– Подкупленный Лиманом дворцовый стражник и тюремщик Милдмор должны быть высланы за границу, – твердо проговорил Кранмер. – Для нашей же безопасности.

– Их тоже следовало бы наказать. Наверняка вы бы с удовольствием сожгли мерзавцев, милорд архиепископ, – прорычал лорд Уильям, – если бы не необходимость их удалить!

– Только если бы усердные проповеди не смогли заставить их отказаться от ереси! – с гневом проговорил Томас. – Я вовсе не хочу никого сжигать!

– Вы очень помогли нам, Мэтью, – сказала ее величество, – предоставив полученные от Лимана сведения о Бертано.

– Значит, это оказалось правдой? – спросил я.

Парр посмотрел на Кранмера, а потом на королеву, которая кивнула, и с суровым видом пояснил:

– Это только для ваших ушей, Шардлейк, и мы говорим вам это лишь потому, что вы первый сообщили нам это имя и нам интересно ваше мнение. Про Бертано знаем только мы четверо. Мы не сказали ничего даже брату и сестре королевы. А вы не должны ничего говорить тем мужчине и юноше, работающим у вас, – добавил он угрожающим тоном.

– Мы знаем, что вы полностью им доверяете, – мягко вставил Томас.

– Расскажи ему, племянница, – велел Уильям.

И королева подчинилась, вяло и неохотно.

– Неделю назад, днем, – поведала она, – его величество принимал кого-то в своих личных апартаментах. Все слуги из его покоев были удалены, – добавила Екатерина. – Обычно он говорит мне, если приезжает кто-то из-за границы, но накануне вечером Генрих сказал, что об этом визите должен знать лишь он один, и я осталась у себя. – Ее величество потупилась и замолчала.

– А потом? – мягко подтолкнул ее дядя.

– Я знаю, что встреча прошла не очень хорошо. После нее его величество послал за мной, чтобы я сыграла ему, как он иногда просит, когда ему грустно и тяжело. Он был в злобном настроении и даже ударил по голове своего шута Уилла Соммерса и велел тому убраться – Генриху было не до шуток. Я посмела вопросительно посмотреть на него, поскольку бедняга Соммерс ничем не заслужил побоев, и король пояснил: «Кое-кто хочет заполучить власть, данную мне Богом, Кейт, и посмел прислать человека с такой просьбой. Я отослал его обратно с ответом, какого он и заслуживал». Тут Генрих ударил кулаком по подлокотнику кресла с такой силой, что затряслось все его тело, вызвав страшную боль в ноге. – Королева глубоко вздохнула. – Он не взял с меня клятвы, что я буду хранить его слова в тайне. Поэтому, хотя, строго говоря, это и противоречит должному почтению к мужу, однако по причине страшно затруднительного положения, в котором мы все оказались, я рассказала правду моему дяде и милорду архиепископу.

– А теперь мы сообщили все вам, – без лишних церемоний сказал лорд Парр. – Что вы об этом думаете?

– Это усиливает подозрения относительно того, что сведения, добытые Вандерстайном на материке, верны, – ответил я. – Кто-то просит у короля полномочий, данных ему Богом. Это может означать только верховное главенство над Церковью, и потребовать сие мог один лишь папа римский.

Старый лорд согласно кивнул:

– Именно так мы и подумали. Если Бертано – посланник папы, то, похоже, ценой примирения был отказ от главенства Генриха над Церковью в Англии.

– И судя по словам короля, послание должно было быть отослано обратно папе? – уточнил я.

– Я думаю, оно уже отправлено. Если так, то это сделали через Пейджета, – заключил Кранмер с необычной для него мрачностью и криво улыбнулся. – А вчера Пейджет заявил Тайному совету, что после визита д’Аннебо король с королевой отправятся в небольшую поездку – всего лишь в Гилдфорд, – и огласил список членов Совета, избранных сопровождать его. Все они сплошь – сторонники реформ. А Гардинер, Норфолк, Рич и прочие наши враги останутся в Лондоне дожидаться возвращения его величества; им поручено обеспечивать, чтобы колеса правительственного механизма продолжали крутиться. Так что все окружающие короля люди, имеющие доступ к его уху, будут нашими союзниками.

Лорд Уильям поднял руки и сцепил пальцы:

– Все сходится.

Томас улыбнулся:

– Те, кого решено оставить в Лондоне, не выразили радости по поводу услышанного в Совете. – В его голосе слышалось удовлетворение, а также облегчение.

– Но мы так и не нашли «Стенание грешницы», – напомнил я.