Стенание

– Гардинер, Ризли, герцог Норфолк, хотя его сегодня здесь и не было, – абсолютно любой… – Мой давний недруг злобно возвысил голос: – И даже, насколько мне известно, лорд Хартфорд. Он и его брат Томас были вчера у Пейджета, и все трое громко о чем-то спорили.

– Но Хартфорд на стороне реформаторов. Он, напротив, выручил меня.

Рич нехорошо улыбнулся:

– Да, так это выглядело со стороны. Однако, можете мне поверить, члены Совета сплошь и рядом могут вести двойную игру. – Он понизил голос до злобного шепота: – После смерти короля и Парры, и Сеймуры захотят получить регентство над малолетним Эдуардом, а братья Сеймуры вечно ссорятся. Сэр Томас Сеймур считает, что должен заседать в Тайном совете, но королю известны его, с позволения сказать, способности. О, тут кипят такие страсти. – Он с ненавистью посмотрел на меня. – Что касается моих личных чувств, то не думайте, что я снова помогу вам, мастер горбун. Если только это не будет в моих интересах. Я бы и впрямь с радостью увидел вас на костре. Подобное зрелище доставило бы мне истинное удовольствие.

Я криво усмехнулся:

– Никогда в этом даже не сомневался, сэр Ричард.

– Значит, мы понимаем друг друга, – огрызнулся он. – Ну ладно, Совет решил, что вы можете идти, стража проводит вас, – сообщил Рич, а затем вдруг с горящими глазами проговорил: – Вам повезло, Шардлейк. Если у вас еще осталась хоть капля ума, вы будете держаться подальше отсюда. Не думайте, что время кризисов прошло. – И он тихо, с неожиданной откровенностью добавил: – Иной раз даже мне хочется поскорее удрать прочь, подобно зайцу.

Глава 44

Нас отвели на пристань. Стражники сели в свою лодку, оставив нас посреди полнейшего хаоса, которым сопровождался переезд королевского двора. Пока четыре человека с трудом выносили из дверей огромный разукрашенный шкаф, один его выдвижной ящик открылся, и оттуда на причал выскочила мышка. Она на мгновение замерла среди леса ног, не зная, куда бежать, пока кто-то не увидел ее и не сшиб в реку.

Мне удалось поймать проплывавшего мимо перевозчика, и мы втроем отправились вниз по течению, прочь от Уайтхолла – я надеялся, что навсегда. Мы подавленно молчали, приходя в себя после этого нелегкого испытания. Я заметил у Эдварда на щеке слезу: он беззвучно плакал. Лодочник поглядывал на нас с любопытством.

Я тихо сказал Филиппу, кивнув на Коттерстоука:

– Вы можете за ним присмотреть?

– Я возьму его к себе домой и сделаю что могу. – Коулсвин с грустью посмотрел на своего клиента. – Пойдемте ко мне, Эдвард?

Тот взглянул на него и прошептал:

– Да. Теперь я знаю, что нужно делать. – Он с тоской покачал головой. – Бесчестье, моих жену и детей ждет бесчестье.

– Мы можем поговорить об этом позже. Когда вы отдохнете. О том, чего требует от вас Бог.

Коттерстоук неистово замотал головой:

– Я теперь никогда не отдохну. Я не заслуживаю этого.

– Мне пора домой, – сказал я Филиппу.

Мне и в самом деле нужно было поговорить с Тимоти. Невозможно было представить, что это он донес на меня, но я должен был узнать, что же случилось в тот день, когда я сжигал книги.

Мы миновали поворот реки. Вдали, за домами на берегу и за причалами, виднелись внушительные очертания Тауэра. Я отвернулся.

Я нашел Тимоти на его обычном месте в конюшне: он сидел на перевернутом ведре и ел хлеб с сыром. Когда я вошел, парень подскочил, и на лице его отразились одновременно удивление и облегчение.

– Сэр! Слава богу, что вы вернулись! Мы уж думали… – Он осекся.

Усталый и растрепанный, я смотрел на него.

– Меня отпустили, – произнес я тихо.

– Мы страшно перепугались…

– Меня допрашивали в королевском Тайном совете. Ты хоть знаешь, насколько это серьезно?

– Это все знают, – тихо ответил мальчик.

– Среди прочего там сказали, что я хранил запрещенные книги.

Тимоти попятился, его глаза расширились, и мое сердце упало при мысли, что он все-таки донес на меня. Но я сдержался и продолжил говорить спокойным голосом:

– Ты помнишь тот день несколько недель назад, когда Мартин с Агнессой и Джозефина ушли? Я велел тебе не пускать посетителей, потому что мне нужно было кое-что сделать.

Мой слуга отступил еще на шаг и наткнулся на стену. Худенький мальчик выглядел очень хрупким, а его руки и ноги казались прутиками. Бытие оглянулся, почувствовав, что между нами происходит что-то странное. Я спросил напрямик:

– Ты следил за мной в тот день, Тимоти? Ты видел, что я делал в саду?

Подросток со страдальческим видом кивнул:

– Вы сжигали книги, сэр. Я вошел в дом и подсматривал за вами из окна. Я знаю, что это нехорошо, но… Мне было интересно, сэр: я, видите ли, очень люблю всякие тайны.

– И это не доведет тебя до добра, – сказал я уже сердито. – Ты слышал об указе короля?

– О каком, сэр? Я только знаю, что все мы должны выполнять его указы.

– Недавно он издал закон, запрещающий хранение определенных книг. У меня было несколько таких, и я сжег их. В саду, в тот день.

– Я… я не знал, что они запрещенные, сэр.

Стоя у стены, парень выглядел жалко, и я подумал: ему всего тринадцать лет, а дети в таком возрасте всегда любопытны.