Стенание

Прозвучала труба, за ней – другая. Стража у Больших ворот встала по стойке смирно, все прекратили разговоры и дружно посмотрели туда. В воротах показался король, а рядом с ним – адмирал д’Аннебо. Генрих VIII был одет роскошно, мне прежде еще никогда не доводилось видеть такое великолепие: в желтый плащ с подбитыми плечами и меховым воротником поверх кремового цвета камзола, усеянного самоцветами, и в просторную шапку с перьями. Он широко улыбался. Одной рукой его величество опирался на трость, инкрустированную драгоценными камнями, а другой – на плечо архиепископа Кранмера. Несомненно, последний был нужен, чтобы удерживать его на ногах. К счастью, до пиршественных шатров идти было недалеко. С другой стороны от д’Аннебо шествовала королева. На ней было бело-зеленое платье тюдоровских цветов, ее яркие темно-рыжие волосы покрывал зеленый головной убор, а на лице ее величества застыла лучезарная улыбка. Она выглядела просто изумительно. Зная о душевных муках Екатерины, я снова, в который уже раз, восхитился самообладанием этой удивительной женщины.

За царственными персонами шли параллельно друг другу свита короля и фрейлины королевы – все дамы были в новых, с иголочки, нарядах. Обе процессии возглавлял лорд Парр. Толпа в Большом дворе раздалась в стороны, пропуская их к большему из двух пиршественных шатров. Как и все присутствующие, я поднял шапку. Раздались рукоплескания и крики: «Боже, храни короля!»

После этого младшие в свите остановились и повернули ко второму, меньшему пиршественному шатру. Стража открыла двери в обоих, и я мельком заметил накрытые скатертями столы, на которых стояли свечи в золотых канделябрах, уже зажженные по причине наступающих сумерек. Первые лица государства – Норфолк, Гардинер, Пейджет, братья Сеймуры и прочие – покинули толпу и последовали за королем, королевой и адмиралом д’Аннебо в больший шатер. Внутри послышалась музыка.

Теперь в воротах появилась леди Мария в сопровождении собственной свиты. Там была также и дурочка Джейн – она начала приплясывать и резвиться вокруг Марии, которая засмеялась и попросила шутиху прекратить. Они тоже прошли в королевский пиршественный шатер.

Толпа снаружи успокоилась, а через Большие ворота прошла новая колонна слуг, несших с кухни большие подносы с яствами. За ними следовал отряд стражников с факелами, которые они вставили в скобы на стволах деревьев и на стенах Большого двора. Пока слуги разносили холодное мясо и вино, я заметил, что некоторые из присутствующих уже навеселе. В компании сержанта Блоуэра кое-кто уже покачивался. Будучи сам сыном пьяницы, я испытал отвращение при виде этого.

Я смотрел на всех этих состоятельных, пышно разодетых мужчин и женщин и думал о Тимоти, блуждающем где-то в одиночестве по улицам Лондона. У меня мелькнула мысль, что, пожалуй, в учении анабаптистов что-то есть: что ни говори, а мир, где не существует пропасти между небольшой прослойкой богатых и множеством бедных, мир, где самодовольные павлины, вроде Томаса Сеймура и сержанта Блоуэра, вынуждены одеваться в грубую шерсть и дешевую кожу, не так уж и плох.

Я отмахнулся от лакея с тарелками в одной руке и серебряным блюдом с лебединым мясом в другой. Слова лорда Парра потрясли меня. Уже стемнело, и ветер вдруг показался мне ледяным, да вдобавок еще и спина сильно болела. Моя миссия была закончена; нужно было пойти к Бараку и Николасу и сказать обоим, что они сегодня не понадобятся.

Я видел, что Рич и Ризли по-прежнему погружены в свой спор: уж не знаю, о чем эти двое так долго говорили. У них будут неприятности, если они в ближайшее время не займут свои места в пиршественном шатре. А потом я заметил еще одно знакомое лицо – Стайса – и попятился в сгущающуюся тень от дерева. На Стайсе был дорогой серый камзол с тиснеными буквами «Р. Р.» на груди, и, когда он прошел невдалеке от меня, факел высветил блестящий рубец на его изувеченном ухе. То, как этот человек двигался, озадачило меня: он шел крадучись к королевскому пиршественному шатру, постоянно ища укрытия и проскальзывая за людьми, стоящими между ним и его хозяином. Не оставалось сомнений, что он не только не ищет сэра Ричарда, а, напротив, боится попасться тому на глаза. Между тем Рич и Ризли по-прежнему неистово спорили. Тайный советник так свирепо отмахнулся от лакея, что тот уронил поднос, уставленный кубками с вином. Присутствующие рассмеялись, когда слуга наклонился, чтобы подобрать их, а сэр Ричард злобно обругал его, как будто бедняга и впрямь был виноват. Стайс в этот момент воспользовался возможностью быстро проскользнуть к входу в пиршественный шатер, где его остановил стражник в стальном шлеме.