Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами

3 февраля 1998-го Стэнли объявил, что съемки оргии, а значит, и «С широко закрытыми глазами», окончены. Прошло пятнадцать месяцев. Это был новый рекорд. Сумасшедший темп съемок словно вытеснил для меня все остальное: как только последний дубль был снят, я свалился с жутким гриппом. Такого не случалось уже много лет: простуда, кашель, ужасно ломило кости. Четыре дня я был прикован к постели.

Следующие два месяца я почти каждый день отвозил Стэнли в Pinewood, чтобы он подготовил пленки для монтажа, и еще в Денхэм для отбора копий. Я снова начал уставать, я обещал быть все время под рукой на протяжении съемок, и сейчас последствия такого обещания начали сказываться. «Если хочешь взять отпуск – пожалуйста», – сказал Стэнли, поэтому 1 апреля я снова отправился в Сант-Анджело.

В Италии меня ждал новый приятель, его звали Паоло Морроне. Моя жена познакомилась с ним в прошлом ноябре, когда мы приезжали на неделю проверить дом, как делали каждые три-четыре месяца. Пока я был в Англии, то оказал Паоло небольшую услугу, и он с нетерпением ждал встречи со мной: отчасти, чтобы лично поблагодарить, но отчасти потому, что был ярым поклонником фильмов Кубрика – к тому моменту мой «секрет» выплыл в Кассино на поверхность.

Он пришел меня навестить, и мы сели в саду, чтобы максимально насладиться солнечным весенним днем. Меньше чем за две минуты разговор зашел о работе со Стэнли. Паоло сказал, что в Италии очень высоко ценят его фильмы и что Стэнли восхитительный режиссер. Он назвал Стэнли «настоящим художником». Как только намечался выход нового фильма, его ждали с неистовым нетерпением, а отзывы на работу Стэнли всегда были смешанными: он неизменно вызывал противоречия как среди публики, так и у критиков. Паоло было интересно узнать о жизни Стэнли с другой стороны: из, так сказать, параллельного измерения.

– Долго ему еще работать над фильмом?

– Каким фильмом? – ответил я уклончиво.

– Который он сейчас снимает, «С широко закрытыми глазами».

– Что, все уже знают?

– Ну да, только название и актеров. Расскажи побольше!

– Я не могу, извини.

– Скажи хотя бы, почему ты вернулся. Ты в отпуске?

– Это скорее передышка, чем отпуск. Я жду, пока он мне позвонит, и вернусь обратно.

– Так он не закончил фильм?

– Паоло, мне ничего нельзя рассказывать.

Я не хотел расстраивать Паоло и предложил ему посмотреть часть реквизита, который остался у меня со съемок предыдущих фильмов. Мы прошли в гостиную, и, пока он изумленно глядел по сторонам, я кивком указал ему на пол: «Это ковер из „Сияния“». Паоло отпрыгнул, боясь наступить на него, словно это была священная реликвия. «Как кто-то может тебе поверить? Человек начинает в Чочарии, а оказывается личным ассистентом одного из величайших режиссеров мира. Я знаю, что это правда, просто звучит нелепо. Это как… как во сне».

«Ну, всем нужна работа, – рассмеялся я. – Мне вот досталась такая. Пойдем, покажу тебе гараж». Я открыл железную дверь и начал рыться в одежде, которую использовал для работы в саду. Паоло с любопытством наблюдал. Среди потрепанного свитера и пары старых пыльных штанов я обнаружил зеленую куртку с множеством карманов и вытащил ее на свет.

«Вот. Это одна из „цельнометаллических оболочек“ Стэнли!» – объявил я и передал ему куртку. Паоло, похоже, не очень меня понял. «Это одна из тех курток, которые Стэнли купил для морпехов из „Цельнометаллической оболочки“, – пояснил я. – Их полно осталось, когда фильм закончили. Стэнли оставил себе дюжину и мне отдал пару, чтобы в поле работать. Потому она такая грязная, но она подлинная; это оригинал».

– Ты действительно работаешь в ней в саду? Это неправильно, – растерянно сказал Паоло. – Она… она бесценна.

– Почему это? – искренне спросил я.

– Как это «почему»?! Потому что… это вещь Стэнли Кубрика!

– И что? Я даже не представляю, сколько у меня такого барахла. Он отдает мне вещи, чтобы не выбрасывать. Чтобы от них была польза. И сам так же делает.

С годами у меня скопилось множество реквизита, который я старался как-то задействовать или использовать. В том числе пиджак Скэтмэна Крозерса из «Сияния», который я отдал Марисе, и одеяла морпехов, которыми я укрывал свои садовые инструменты от дождя. Я так и не понял до конца, почему Стэнли выбрасывал или оставлял те или иные вещи. Когда он заканчивал фильм, то всегда щепетильно заносил все в каталог, и в то же время ему, казалось, не было дела до вещей, реквизита и прочего. Некоторые вещи мне очень полюбились, и я старался их сохранить: винтовку Мэтью Модайна отдал Джону; оставил себе красную вельветовую куртку Джека Николсона, хотя, даже несмотря на то, что она подходила мне по размеру, никогда ее не носил; оставил шляпу сержанта Хартмана на память о Ли Эрмей. По сути, у меня весь дом был завален вещами Стэнли. Паоло взглянул на меня так, будто я только что прилетел с другой планеты: «У тебя есть такие вещи, и ты совсем о них не заботишься?»