Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами

В саду Эбботс-Мид стоял большой мусорный контейнер. Мы сбрасывали в него всякую всячину со съемочной площадки после завершения съемок. Раз в неделю приезжал грузовик и увозил его на местную свалку.

Стэнли надеялся, что Чайлдвикбэри позволит ему оставлять себе абсолютно все, но напрасно. Единственное, что он выбросил без колебаний, была пленка, оставшаяся после финального монтажа. Это обнаружилось, когда он закончил монтаж «Сияния». Стэнли попросил меня отвезти несколько рулонов пленки в мусоросжигатель, посоветовав попросить помощи у Мартина Хантера, если понадобится. На самом деле рулонов было не так уж и мало – несколько десятков. Мы с Мартином загрузили их в белый микроавтобус Volkswagen. Нам понадобилось три захода, чтобы отвезти их все в мусоросжигатель неподалеку от Лондона.

Мы старались сохранить реквизит, который был в хорошем состоянии, но это было не так-то просто. Как только мы освобождали немного места, Стэнли и Кристиана начинали спорить, кому оно достанется. «Не надо освобождать эту комнату, только чтобы появилось больше места», – сказал Стэнли. На что Кристиана возражала: «Эмилио, мне нужно больше пространства. Избавься от хлама». Иногда это сводило меня с ума.

Прошло почти десять лет, а в конюшне все еще оставались тысячи восковых свечей. Их заказали для «Барри Линдона» и привезли с завода около Челси. У них был красивый дизайн – Кристиана и Катарина их обожали. Иногда они расставляли их на столах и в шкафах в красивых канделябрах. Стэнли, наоборот, терпеть их не мог: боялся, что может начаться пожар. Однажды он сказал мне: «Эмилио, выбрось их».

В то время Мартин работал в EMI. Его ужасно раздражала национальная забастовка, из-за которой уже несколько дней были перебои с электричеством. Хотя ему не требовались монтажные столы, работа над «Сиянием» только что закончилась, и он пытался прибраться и сложить все документы. Ему был нужен свет, а не электричество как таковое, так что свечи решали проблему. Мы загрузили четыре или пять коробок в микроавтобус и отвезли их в Боремвуд. Даже после этого в Чайлдвикбэри все еще оставалось более пятидесяти коробок. Мы расставили свечи везде, где ходил Мартин, начиная от комнаты на первом этаже и заканчивая офисом наверху. В детстве Мартин был министрантом и отлично знал, что свечу можно зафиксировать, капнув немного расплавленного воска в качестве клея. Он расставил свечи на каждом шагу. Всякий раз, проходя мимо, он опускался на колени, перекрещивался и смеялся.

Забастовка продолжалась несколько недель, так что каждый день я приносил Мартину несколько коробок, убедившись, что Кристиана и Катарина ничего не заметили. Когда Стэнли попросил меня выбросить их раз и навсегда, Жанет предложила отдать их в монастырь. «Позвоните дочерям милосердия, – предложила она. Она имела в виду институт в Милл-Хилл, где Джон и Мариса ходили в школу. – Они им точно пригодятся». Монахиня, с которой я разговаривал, сначала была немного в растерянности. Она не могла понять, откуда у человека могут быть сотни килограммов свечей, и думала, что это какая-то шутка. В конце концов я вынудил ее назначить мне встречу. Когда я прибыл в институт на следующий день, она уже ждала меня там. Я вышел из фургона Стэнли, открыл одну из коробок и показал ей свое богатство. Она просто рассыпалась в благодарностях. Взяв меня за руку, она сказала: «Вы невероятно нам помогли. Мы можем вас как-нибудь отблагодарить?» На что я ответил: «Нет, сестра. Это вы невероятно мне помогли!»

Годы спустя, когда работа над «С широко закрытыми глазами» только началась, Стэнли по-прежнему вел заведомо проигрышную войну за свободное место. Он решил отдать некоторые книги с первого этажа. Книги были расставлены по алфавиту и сгруппированы по тематике. «Возьмите несколько, – говорил он, – мне не нужны „С“ или „З“, но только не трогайте „А“. Они мне могут понадобиться». О том, чтобы просто выбросить их, не могло быть и речи, а относить их в магазины подержанных книг мне не хотелось, потому что во многих томах были личные аннотации Стэнли или пожелания от тех, кто их подарил. И тогда я вспомнил о дочерях милосердия. Они были просто счастливы принять книги в дар, и, когда я приехал с фургоном, нагруженным коробками, новая группа монахинь уже ждала меня, благодарно улыбаясь. Метровую смоляную статую Святого Сердца Иисуса, которую Стэнли заказал для «Цельнометаллической оболочки», но так ни разу и не использовал, пожертвовали церкви на Бродфилд Авеню, куда я ходил на мессу по воскресеньям. Мягкий стул из офиса Стэнли в EMI отправился в приходское управление Дона Фортунато, в церковь Сант-Анджело.