Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами

Джордж стал постоянным консультантом, когда Стэнли работал над новым научно-фантастическим проектом, который назывался «Искусственный разум». Фильм «Космическая одиссея 2001 года» стал доказательством того, что Стэнли отлично освоил механические и оптические техники, необходимые для реалистичной симуляции открытого космоса, однако появление компьютеров все изменило, а Джордж был тем человеком, который мог ему помочь. Также помогал Джеймс Кэмерон. Он стал одним из тех гостей, кого Стэнли постоянно приглашал на обед.

Стивен Спилберг тоже был его другом. Они могли разговаривать по телефону по четыре часа без устали. Точнее, не уставал Стэнли. Стивен, скорее всего, чувствовал себя измученным. Важной темой их разговоров была режиссура. Успех фильмов Стивена позволил ему работать относительно автономно и независимо от Голливуда. Как и Джордж Лукас, он разделял убеждение Стэнли, что лучше работать в одиночку, оставаться на заднем плане и держаться подальше от офисов крупных кинокомпаний. На самом деле Джордж пошел даже дальше, чем Стивен. Дом, который он построил, «Ранчо Скайуокера», был во многом похож на Чайлдвикбэри. Стэнли убеждал Стивена сделать то же самое. Во время съемок фильма «С широко закрытыми глазами» он узнал, что Лутон-Ху выставляется на продажу. Стэнли уже использовал это поместье для съемок, поэтому сказал Спилбергу: «Почему бы тебе его не купить, Стивен? Лутон-Ху похож на мой дом. Он очень просторный и расположен недалеко от студий». Стэнли попросил меня узнать, сколько ехать на машине от Лутон-Ху до Лондона, до аэропортов и до студий, чтобы позже позвонить Стивену и сказать ему. Так сложилось, что другой покупатель опередил Спилберга, и возможность была потеряна.

Единственное, что Стэнли не понимал в Стивене, – скорость, с которой он начинал и заканчивал создание фильма. Он мог спланировать, снять и выпустить фильм меньше чем за год. «Как, черт возьми, можно создать фильм за такое короткое время?» – он часто в недоумении спрашивал у Стивена по телефону. Когда он говорил об этом со мной, он добавлял: «Почему он не уделяет больше времени глубокому исследованию темы?» Стэнли ладил со всеми, кто уделял фильму хотя бы два года. И всегда остерегался тех, кто сильно торопился. Режиссеры, которых он уважал и с которыми он проводил время, никогда не выпускали более одного фильма раз в два или три года. Кэмерон, Джон Бурмен, Федерико Феллини и Френсис Форд Коппола не жалели времени, чтобы хорошо сделать свою работу.

Из-за итальянского имени Стэнли часто упоминал Копполу при мне. Каждый раз он спрашивал, знакомы ли мы, но я лишь отвечал, что в районе Кассино много семей с такой фамилией, но я не встречал никого, кто бы напоминал режиссера. «Они что, не родственники?» – постоянно спрашивал он. «Нет», – отвечал я. «Странно…» – удивлялся Стэнли, будто он считал нормальным, что все люди с фамилией Коппола должны работать в кинематографе. Если я и знал кого-то с такой фамилией, то они, вероятнее всего, были простыми рабочими.

Он также расспрашивал меня о Дэнни Де Вито, но я не знал ничего о его семье. Стэнли очень любил его и часто упоминал. Они никогда не встречались, но уважали друг друга на расстоянии. Однажды, когда я ехал в машине, я услышал, как Дэнни обсуждает Стэнли по радио: «Я никогда не встречал Стэнли Кубрика, но очень бы этого хотел. Я им восхищаюсь и очень люблю его фильмы. Я понимаю, что это останется лишь моей мечтой и что мы никогда не встретимся, но, в любом случае, я бы хотел поздравить его с днем рождения, так как знаю, что он у него сегодня». Я тут же набрал Стэнли: «Ты слушал радио? Дэнни Де Вито поздравил тебя с днем рождения». «Боже, храни его, спасибо большое», – отреагировал Стэнли. Когда я добрался домой, то спросил, не хотел бы Стэнли встретиться с Дэнни и осуществить его мечту. Он сразу же спрятался за резким «Нет! Нет! Нет!».

Одним из любимых режиссеров Стэнли был Феллини. Стэнли не говорил по-итальянски, и поэтому они не могли обмениваться идеями по телефону, как с другими коллегами. Это было причиной его негодований. Каждый раз, когда выходил новый фильм Феллини, он всегда был первым в списке к просмотру на выходных. Стэнли мог бы часами разговаривать с Феллини, но вместо этого он держал меня часами перед экраном, заставляя переводить фильм, пока он делал записи.

«Эмилио, иди сюда. Давай позвоним Феллини», – сказал он однажды после просмотра последнего фильма Феллини. Он подвинул свой блокнот ко мне и указал пальцем на серию цифр, которые он выписал в кинозале: «Зачитай ему это и переведи то, что он ответит». Я не имел ни малейшего представления о том, что они значили.

– Не волнуйся. Переведи в точности то, что я скажу тебе, запиши ответ на итальянском, чтобы не забыть его, а затем переведи его мне на английский.

– Но почему ты не попросишь Риккардо сделать этот звонок?

– Потому что ты здесь, а Риккардо – нет. Вот, возьми трубку, телефон звонит.