Читаем Степният вълк полностью

Синовете на Есугей явно разбраха слабостта на тактиката си. Сред дърветата се спусна напрегната тишина. Всички птици бяха отлетели при внезапното втурване на воините и единственият звук бе от учестеното дишане на уплашени за живота си мъже, които бавно идват на себе си.

Толуй направи две бавни крачки вдясно, като поставяше единия си крак пред другия в съвършено равновесие. Басан и Унеген се разделиха вляво от него. Сетивата им бяха напрегнати, те стояха и се оглеждаха, готови да убият или да бъдат убити. Лесно беше да си представят как стрелата разкъсва плътта им, но Толуй откри, че се наслаждава на чувството за опасност. Държеше главата си високо и внезапен импулс го накара да викне към скрития неприятел:

— Аз съм Толуй от вълците! — Силният му глас се понесе над откритото пространство. — Дружинник на Елук, който някога бе дружинник на Есугей. — Пое дълбоко дъх. — Не е нужно да се бием. Ако ни приемете като гости, ще се върнем при герите и ще ви предам посланието си.

Зачака отговор, но не му се вярваше, че биха се хванали толкова лесно. С периферното си зрение забеляза как Басан леко пристъпва от крак на крак, издавайки безпокойството си.

— Не можем да стоим тук цял ден — промърмори той.

Очите им не преставаха да шарят, докато Толуй изсъска отговора си.

— Да не искаш да ги оставим да ни прогонят?

Басан остана неподвижен, като мърдаше единствено устните си.

— Вече знаем, че са живи, и трябва да съобщим това на хана. Може да заповяда нещо ново.

Толуй завъртя главата си в отговор, но това движение едва не го уби. Видя едно момче да става, опъвайки плавно тетивата. Светът изрева в ушите му и той запрати собствената си стрела в мига, в който залитна от втория удар, попаднал точно под гърлото му. Изстрелът беше прибързан, осъзна той през вълната от болка. Чу Унеген да стреля в храстите, изрева от гняв, изправи се и сложи нова стрела в тетивата.

Басан стреля слепешката към мястото, където бе забелязал някакво движение. Не чуха никакъв вик от болка и Толуй погледна наляво. Унеген лежеше на земята. Стрелата бе пробола гърлото му и стърчеше от другата страна. Унеген беше обелил очи и езикът му бе провиснал безжизнено от устата. Толуй изруга и яростно размаха извития си лък.

— Поискахте мъчителна смърт и ще си я получите! — изкрещя той. За миг си помисли дали да не побегне към понитата, но гордостта и яростта му го накараха да остане тук. Жадуваше да накаже онези, които се бяха осмелили да го нападнат. От дела му стърчаха стрели и той ги счупи с бързи движения.

— Мисля, че улучих единия — каза Басан.

Отново настана тишина, злокобно вещаеща нова размяна на стрели.

— Трябва да се върнем при конете — продължи Басан. — Да заобиколим тръните и да намерим чист район.

Толуй се озъби яростно. Стрелите се бяха забили в тялото му и го измъчваше пулсираща болка. Излая думите като заповед.

— Стой си на мястото — каза той, като оглеждаше дърветата. — И убивай всичко, което се движи.



Темуджин беше приклекнал зад бариерата от тръни, приготвена още преди месеци. Неговата стрела бе улучила Унеген в гърлото и това го изпълни с дивашко задоволство. Спомни си как Унеген бе дал бащиния му меч на Елук. Много пъти беше мечтал как си отмъщава. Възмездието беше сладко като див мед.

Бяха предвидили точно такава атака и въпреки това бяха потресени, когато видяха дружинниците в лагера. Темуджин беше подготвил бойното поле за натрапници, но не толкова смъртоносни като най-добрите воини на Елук. Гърдите му бяха изпълнени с гордост, че са повалили един от тях, но гордостта беше смесена със страхопочитание. Това бяха воините на собствения му баща, най-бързите и най-добрите от всички. Струваше му се едва ли не грях да убие някой от тях, пък бил той и Унеген. Но това нямаше да го спре да убие и останалите.

Помнеше Толуй като момче с предизвикателен поглед, не толкова глупаво, че да се изпречва на синовете на Есугей, но все пак едно от най-силните деца в лагера на вълците. Доколкото бе успял да го зърне зад стрелата, Толуй беше станал още по-силен и смел. Явно беше напреднал под властта на Елук.

Присви очи през малката пролука в тръните към двамата противници. Басан изглеждаше доста зле и Темуджин си спомни, че го бяха пратили при олхунутите да го прибере у дома. Знаеше ли Толуй това, когато го беше избирал? Вероятно не. По онова време светът бе различен и Толуй беше просто поредното мърляво буйно хлапе, което вечно правеше бели. Сега носеше бронята и дела на хански дружинник и Темуджин искаше да прекърши гордостта му.

Стоеше напълно неподвижно и обмисляше какво да прави. Колкото можеше по-бавно завъртя глава към мястото, където се намираше Хаджиун. Очакваше всеки момент движението да привлече зорките очи на Басан и през тръните да прелети стрела. По челото му се стичаше пот.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза