Читаем Степният вълк полностью

Изстрелът не беше труден за мъж, трениран да стреля, докато се носи в галоп. Темуджин изстена, като видя как Оргуз забива пети в кончето. Знаеше, че умореното пони не може да тича достатъчно бързо. Всички проследиха пътя на стрелата. Толуй бе изстрелял втора и тя сякаш увисна в небето над бегълците, които се движеха прекалено бавно.

Стрелата улучи стария Оргуз в гърба, и Темуджин извика, а понито се изправи на задните си крака от страх. Дори от това разстояние видя, че тялото на приятеля му трепна, ръцете му замахаха слабо. Следващата стрела прелетя по същия път и се заби в дървеното седло, но Оргуз се беше свлякъл на земята — безжизнена купчина тъмни дрехи сред зелената равнина. Темуджин трепна, щом чу звука от втората стрела. Миг по-късно я видя да се забива. Толуй изрева победоносно и затича в ловджийски тръс към уплашеното семейство като вълк, нападащ стадо кози.

Жената на Оргуз измъкна стрелата от седлото, освободи понито от каруцата и качи двамата си синове на коня. Сигурно щеше да подгони дребната животинка, но Толуй вече крещеше предупредително. Вдигна лъка си отново и жената се сви, победена.

Темуджин гледаше с отчаяние как Толуй приближава, като слага небрежно нова стрела на тетивата.

— Не! — изкрещя той, но дружинникът явно се забавляваше. Първата стрела се заби в гърдите на жената, следващите уцелиха пищящите деца. Силата на ударите ги изхвърли от седлото и те се стовариха в праха.

— Какво лошо са му сторили, Басан? Кажи ми! — изрева Темуджин.

Изненадан, Басан го погледна с питащи тъмни очи.

— Те не са от нашите хора. Нима трябваше да ги оставим да умрат от глад?

Толуй изрита тялото на едното дете, за да се качи на понито, и Темуджин извърна поглед. Знаеше, че е извършено престъплението, но нямаше думи, с които да го обясни. Нямаше кръвна или брачна връзка със стария Оргуз и семейството му. Те не бяха вълци.

— Убива като страхливец — каза той, като все още търсеше думите. — И пред въоръжени мъже ли се изправя с такова удоволствие?

Басан се намръщи и Темуджин разбра, че е улучил целта. Наистина, семейството на стария Оргуз нямаше да преживее зимата. Знаеше, че Есугей би постъпил по същия начин, но щеше да го направи със съжаление и със съзнанието, че в тази сурова страна това е един вид милост. Усмихна се презрително, докато дружинникът яздеше обратно към тях. Толуй беше жалък човек въпреки мощното си телосложение и огромната си сила. Беше отнел живот, за да удовлетвори собственото си безсилие, и сега сияеше. Темуджин го мразеше, но се закле да отмъсти мълчаливо и не каза нищо повече на Басан.

Толуй и Басан се редуваха да яздят пъстрата кобила, а Темуджин се олюляваше и падаше зад тях. Телата бяха оставени на мършоядите, след като Толуй прибра стрелите си. Дружинникът разпердушини малката каруца, но в нея нямаше нищо друго освен сушено месо и парцаливи дрехи. Скиталци като Оргуз не притежаваха скрити съкровища. Толуй преряза гърлото на едно козле, изпи кръвта му с неприкрита радост, завърза трупа зад седлото и подкара стадото с тях. Вече разполагаха с достатъчно прясно месо, за да стигнат до герите на вълците.

Темуджин погледна безжизнените бледи лица на Оргуз и семейството му, докато минаваше покрай тях. Те го посрещаха с добре дошъл и го гощаваха със солен чай и месо, когато беше гладен. Чувстваше се зашеметен и слаб от вълненията през деня. Телата останаха назад и в един момент на откровение той осъзна, че те бяха неговото племе, неговият род. Не по силата на кръвта, а по силата на приятелството и на оцеляването в трудни моменти. Щеше да отмъсти за тях като за свои хора.



Хулун хвана Темуге за раменете и го разтресе. Беше пораснал като пролетна трева през годините. Вече нямаше и следа от някогашната му дебелина. И въпреки това не притежаваше силата на вълка. Помагаше на братята си в работата, но само когато му кажеха. Предпочиташе да се размотава, да плува по цял ден в потока или да се катери по хълмовете, за да се любува на гледката. Хулун можеше да се справи с мързела му с една по-жилава пръчка в ръка. Обаче Темуге беше нещастен и все още мечтаеше да се прибере у дома при вълците и всичко, което бяха изгубили. Имаше нужда да бъде сам и ако това не му се удаваше, ставаше все по-нервен и мрачен. На Хулун й писваше и тя го изпращаше навън с надежда, че чистият въздух ще раздуха мислите му като паяжини.

Вечерта настъпваше, Темуге плачеше тихо в малкия гер и Хулун изгуби търпение.

— Какво ще правим сега? — изхлипа той и избърса блестящия сопол, широк почти колкото носа му.

Хулун потисна раздразнението си и приглади косите му с ръце. Той беше мекушав, но не повече, отколкото беше предусетил Есугей. Тя наистина го беше разглезила.

— Всичко ще бъде наред, Темуге. Не могат да хванат брат ти толкова лесно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза