Стихи. Песни

Ты помнишь, сорила осень
Золотом по углам?
И было нам двадцать восемь
Ровно напополам.

Ты ласково говорила:

«Всему настает пора».
И эхо тех слов парило
По уголкам двора.

Я это золото мешал к вину

И выпивал его зараз.
А еще я так любил тебя одну.
А впрочем, все еще люблю сейчас.

Ты мне говорила грустно,

Но били слова, как кнут,
Что все золотые чувства
Когда-нибудь опадут.

Я думал совсем иначе.

И мир – золотой богач,
И осень – что нет богаче —
Дождями пускались в плачь.

Я в этом золоте топил луну

На дне твоих печальных глаз.
А еще я так любил тебя одну.
А впрочем, все еще люблю сейчас.

Но что-то сменилось в выси —

На север умчался юг —
И все золотые кисти
Ненужными стали вдруг.

И сор золотой облезлый

Слетел под веселый свист.
А девочка та исчезла,
Как с ветки кленовый лист.

Я в этом золоте купал струну

И выставлялся напоказ.
А еще я так любил тебя одну.
А впрочем, все еще люблю сейчас.

2007 г.

Мариночка

Учились мы с Мариночкой, когда при слове «рок»
Со страху залезали под кровати.
Ей школа образцовая открыла сто дорог
И выгнала ее за вырез в платье.

Кричал директор что-то о бедламе

И, тыча зло в Мариночкину грудь,
Публично оскорблял ее «битлами»,
А под конец вдогонку крикнул: «Блудь!»

Тогда словцо «эротика» считалось матерком,

А первый бард считался отщепенцем.
Катилась жизнь веселая на лозунгах верхом
И бряцала по бубнам да бубенцам.

Храня тебя, Марина, от разврата,

И миллион таких еще Марин,
Упорно не хотел кинотеатр
Показывать раздетую Марлин.

Ты нам тогда, Мариночка, мерещилась во сне —

Совсем как из нерусского журнала,
Где не регламентированы юбки по длине —
Как ты была права, что бунтовала!

Коль целый хор лысеющих мужчин

Кричал: «Длинней подол и круче ворот!..»
И миллион таких еще Марин
Ему назло с ума сводили город.

Бежали мы, Мариночка, на выставки картин

В аллеи, где художник чист и беден,
Где не сумеет высокопоставленный кретин
Угробить скрипку глупым ором меди.

Там на маэстро клифт с потертой фалдой,

Но сколько ты ему ни заплати,
Не нарисует женщину с кувалдой
На стыках паровозного пути.

Ты выросла. Все вынесла. А мой гитарный бой

Сыграл поминки дикостям запретов.
Мариночка, как нужен был твой с вырезом покрой
Для первых бунтовщических куплетов.

Прости меня теперь великодушно —

Я ни один тебе не подарил, —
Хотя б за то, что самой непослушной
Была среди бунтующих Марин.

1986 г.

Маэстро

Посвящается А. Я. Якулову