Стихийник: Артефакт душ

И действительно, очень странно, учитывая, что Олений остров не с проста получил свое название. Здесь должны пастись стада олений, и конечно, издавать хоть какие-то звуки. Тем более весна, брачный сезон никто не отменял, и утробный рев самцов должен раздаваться повсеместно. Но нет: сколько Райнхард ни вслушивался, ветер не доносил ни шороха.

– Что думаешь, Плут?

– Что это не к добру, – обрадовался фамильяр, словно в предвкушении чего-то значимого. В это время они уже въехали в лес, и густые кроны над их головами закрыли солнце, погрузив день во мрак и сделав стихийника еще мрачнее. А вот это совсем нехорошо… Теперь и у него возникло стойкое ощущение, что здесь что-то нечисто, но сворачивать было нельзя. Другой дороги не было. Отстегнув с пояса чакру, Райнхард стал напряжённо вглядываться вдаль и, когда увидел, что дорогу преграждает огромный валун, послал ее в громадину. Но чакра лишь шваркнула об каменный бок и упала на землю.

– Что это, господин?

– Надеюсь, не то, что я думаю.

Спешившись, Райнхард подошёл к валуну, чтобы забрать оружие, но вонь, которую источала глыба, разбила его надежды на хороший исход. Запах гнилого мяса и разложения заставил стихийника сморщиться и резко отступить. Но тихо это сделать не получилось: ветка под ногами Райнхарда хрустнула.

По валуну прошла рябь, он стал увеличиваться в размерах, с его боков посыпалась каменная крошка. По бокам от камня отделились огромные ручищи, снизу показались ноги, словно стволы деревьев, и, когда гора развернулась, показалась уродливая голова с большим плоским носом и маленькими близорукими глазками. Существо распрямилось, становясь высотой до трех метров, и натужно, утробно заорало.

– Горный тролль!

– Бездна!

Райнхард энтузиазма лиса не разделял. Он вытащил меч и, пока громадина скидывала сонное оцепенение, попытался его атаковать, надеясь, что это еще молодой тролль и его кожу, возможно, удастся проткнуть. Но меч, как и чакра, лишь царапнул камень, разбив надежды альха в прах.

– Вот это громадина! – не унимался лис, с детской непосредственностью радуясь великану, как чему-то великолепному, и с наслаждением принюхиваясь.

Тролль вновь издал гортанный рёв и тупо уставился на стихийника.

Альх замер. Тролли близоруки, практически слепы, и реагируют только на движение и запах. Поэтому он надеялся, что чудище просто его не заметит или примет за дерево. Возможно, так и случилось бы, но неугомонный Плут, которому альх приказал заткнуться и не шевелиться, через минуту не выдержал и замельтешил перед лицом тролля:

– Давно я таких не видел! И откуда ты только взялся? А как ароматно пахнешь – м-м-м!

Тролль нахмурился, попытался поймать непоседливое существо, мельтешащее перед глазами, но Плут был стремительнее и только разозлил махину.

Кляня Плута на чем свет стоит и обещая навсегда запечатать его в камне, Райнхард запрыгнул в седло и погнал Альтаффа вперед. Но тролль, несмотря на грузность и неповоротливость, оказался стремительным: заприметив скачущего альха, он размахнулся и с неимоверной силой ударил каменными кулачищами по земле. Земля задрожала, рядом повалилось дерево, под ногами коня пошла рябь, и он, дико заржав, рухнул на бок и придавил собой ногу Райнхарда. В ней что-то хрустнуло, и стихийника перекосило от острой боли. Только перелома ему не хватало!

Ломая молодые деревья и растаптывая кусты, тролль направился к мужчине. В его маленьких глазках плескался голод. Рот, напоминающий пропасть с гнилыми, но острыми зубами, раскрылся в предвкушении, по подбородку потекли слюни. Он жаждал плоти, и не важно, чья это плоть – животного или человека. Главное – побольше… «Теперь загадка с оленями разрешилась», – невесело подумал альх, хлопком по крупу прогоняя коня прочь.

К счастью, перелом не случился, но отдавленная нога плохо слушалась и убежать от тролля не удалось. Стискивая челюсти, Райнхард уворачивался от длинных ручищ, похожих на молоты. Один раз выставил воздушную преграду, когда руки тролля чуть не пробили ему голову, и пару раз уронил тролля на спину. Но больше энергии тратить Райнхард не мог, ведь затраты на то, чтобы поднять в воздух такую махину и швырнуть прочь, нужны огромные, а истощение – последнее, что ему нужно.

Проскользнув под ногами тролля, который неистовствовал от того, что добыча оказалась слишком проворной, Райнхард откинул в сторону меч, на который опирался, ловко подтянулся на ближайшей ветке за спиной тролля и, неуклюже оттолкнувшись, кинулся чудовищу на спину, втыкая в его спину кинжал. Лезвие застряло между каменных лопаток и дало альху возможность подтянуться и схватиться за могучую шею. Чудовище от такой наглости заревело, закрутилось на месте, стало лупить ручищами, пытаясь скинуть Райнхарда, но попадало себе по башке и бесилось сильнее.

Райнхард, забрался еще выше, перевалился через лысую голову и резко воткнул кинжал в самое уязвимое место тролля: в его глаз.