Стихийник: Артефакт душ

Пробуждение было непростым. Глаза, словно наполненные свинцом, не хотели открываться, мышцы болезненно потягивало. Но, сделав над собой титаническое усилие, Айлех всё же сбросил сонное оцепенение и сел на кровати. Некоторое время он осматривал просторную комнату. В углу – что-то типа алтаря с ликом Альхарда, высеченным из куска цельной породы. А над ним – знак веры, звезда с множественными лучами. С другого края – большой письменный стол, заваленный книгами, что не поместились в узкий шкаф. Колбы со всякой мерзостью и множество пузырьков с цветным содержимым. Пару подобных склянок Айлех видел у Ильги, она лечила ими вечную мигрень. Но главным украшением комнаты было большое зеркало, такое гладкое и чистое, что отражало чётко, без искажений.

Вообще Айлеха привлекла не диковинная вещь, а то, что в ней отразилось. Бледное, слегка осунувшееся лицо с потрескавшимися губами и потухшим взглядом. Словно из него вытянули все краски. И с растрепанными волосами, в которых белого с лазурным оттенком стало намного больше. Если раньше была всего одна прядь, которая удачно пряталась в хвосте под каштановыми цветом, то сейчас непонятная блёклость хаотично занимала треть головы. Айлех растерянно провёл пятернёй по волосам. Но ясности в мысли это не принесло.

– Айлех? Слава Альхарду, ты очнулся!

В комнату вошёл Йен, но, вместо приветствия или обычного блеяния, неаккуратно поставил поднос на тумбу, отчего миска с кашей чуть не перевернулась, и, с опаской оглядываясь на дверь, подошёл вплотную к Айлеху:

– Нельзя терять времени…

– Ты что, перемолился? – не понимая настроения Йена, скривился Айлех. Он схватил графин с водой и стал жадно пить. Стало немного легче. Но вот ночного горшка он не нашел, поэтому, шаря рукой по стене, босиком и в нижних штанах пошёл к выходу.

– Подожди, я должен кое-что сказать, это важно!

– Позже почитаешь проповеди… – нетерпеливо махнул рукой Айлех и вышел в коридор. Там ему встречались служители и мальчишки-послушники, но никто не спешил указывать ему на неподобающий вид: все провожали его молчаливыми и, как показалось Айлеху, злобными взглядами. Через некоторое время это начало раздражать.

– Чего вылупились?!

Айлех выбрался на улицу, отлил у ближайших кустов, чем вызвал бурю негодования у мужчин со святым писанием в руках, и, увидев вдалеке Манназа, «пляшущего» на лугу, направился туда. Но едва успел сделать пару шагов, как Йен выбежал следом и, неожиданно даже для себя самого, толкнул Айлеха в сторону, за кусты. Через мгновение, убедившись, что за ними никто не наблюдает, прыгнул следом.

Айлех поморщился, потер ушибленную ногу, но высказать возмущение не смог: вид перепуганного до смерти Йена остановил бурю негодования. Айлех только сейчас заметил, как он бледен, издерган и что в глазах его поселился нездоровый блеск, словно парня пожирала лихорадка.

– Йен…

– Тсс, пожалуйста, не шуми! Выслушай меня, не перебивай. У нас очень мало времени.

– Времени на что? – понизив голос до шёпота, поинтересовался Айлех, с опаской косясь на приятеля.

– Корабль отплывает совсем скоро, нам нужно бежать… – И, не дожидаясь, пока Айлех осмыслит его слова, поднял подол и достал из-под него свёрток. – Одевайся. Там синий балахон, который носят паломники. И вот документы. Если будут проверять, то ты… – Йен прищурился и прочитал: – Эльгус Фрединг из Сарда.

Айлех растерянно взял в руки старый пожелтевший листок пергамента:

– Ничего не понимаю.

– Прошу, Айлех, если тебя хватятся, всё пропало!

Хоть Айлеха и душили вопросы и сомнения, а еще больше тревожило неестественное поведение Йена, он не стал больше терять времени. Ограничился коротким кивком и начал быстро натягивать на себя балахон. Документы он спрятал во внутренний карман. Йен, кажется, выдохнул с облегчением и вытер испарину со лба.

– Накинь капюшон, сгорбься и хромай на правую ногу. – Айлех хмыкнул, но парня послушал. – И при любом приветствии отвечай хрипло «Слава великому!» Понял?

– Слава великому! Стой, а как же Илбрек?

– Он уже на корабле.

– Уверен?

– Да, я сам его посадил. Он тебя уже ждёт.

Айлеха отпустило напряжение, и, кажется, за всё время, проведённое на острове, он впервые с облегчением выдохнул. Позже, когда он будет далеко от этого проклятого места, он подумает, почему Йен решился предать всё, что ему дорого. А сейчас… сейчас нужно брать ноги в руки и бежать. Жаль, что он еще слаб и не может призвать подгоняющий в спину ветер. Но и не нужно, он и так скоро окажется дома. Жаль только книгу про Изначальных, что навечно осталась в склепе.

Йен первым выглянул из кустов с противоположной стороны и, убедившись, что поблизости никого нет, потянул Айлеха за собой. Липкий удушливый страх подгонял делать всё быстрее, но суета и расторопность могли ненароком их выдать. Йен обмирал при приближении старших братьев или послушников, но старался невозмутимо идти вперед, на каменистый пляж, где маленькая шлюпка перевозила на корабль провизию и паломников, по шесть человек. Устроившись в хвосте вереницы людей, он обеспокоенно оглядывался. Айлех сжал его предплечье и тихо прошептал: