Не выпадали счастья считанные дниНигде мне как ни в окоеме океана,Когда над бездною вращали бездну крылья,И мне ль не знать, что замкнут круг (над пальмамиЛагуны неизменный альбатрос), но суетныеВодовороты преодолевая, вечноеТечение любви, я верю, вынесет к тебе.А если бы навязчивые ароматыИ неизбывное влечение однажды,Как обещали и глаза, и губы, въявеСвели нас вновь в обетованной гаваниТого заветного июньского расцвета —Смогли б вернуть мы к новой жизни стеблиСоцветий и свирелей после роковых,Столь гибельных приливов и отливов.В словесной зашифрованности истинногоЕдинокровные отроги рифа из миражейМоих предчувствий выступают, полночьюОбъята грудь залива и открытаДля недосказанного и хранимогоМоею памятью все годы одиночестваСреди безбрежной зоркой синевы —В том изречении заключена разгадка,Что есть ладья любви и весел лепестки.
V
Оцепеневшая в кромешной полночи,Смиренная под леденящей белизной,Обманчивая, словно лезвие, —Оттенена тяжелым небом бухта.– А кажется такою безобидною!Бегучая оснастка наших сновиденийПестрит лоскутными воспоминаниямиБесстрастных звезд… Опутаны мы светомНе одолеют силу притяжения – подвластныЛуне приливы и отливы, и любовьИ разочарование… Ты говоришь мне:«Управы на неё в подлунном мире нет!»Но оба знаем, что не стоит уповатьИ на могущество небес, которыеПесчинкам быстротечных жизней счет ведут.«– А в остальном несведущие!» Нет ничегоНа всех твоих блистательных покровах,Напоминающего дерзкое пиратство.Смирись и ты отныне с одиночеством.Не знаю, что за призраки тебя тревожат,Какие неизбывные виденья, ноСмирись, оставив снам желанный путь домой.