Стихотворения

ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ Песня, которую (поэт) сочинил, когда начал замечать, что жена чуждается его, лукавит с ним. Огорченный, вспомнил он справедливые слова возлюбленной своей, которую неразумно оставил ради жены своей. [65]

На мелодию «Уж и время вышло»

Признанья сладкие, очей счастливый свет...
Мне вспоминается отрада прошлых лет,
К которой днесь, увы, возврата больше нет.

Теперь в душе моей тоска да маета —

Все совершилось так, как предсказала та,
Что, разлучась со мной, рыдала неспроста.

Вслед за грехом моим тотчас пришла беда.

Как ветвь орешины крушат из-за плода,
Так ни за что и я прогнал ее тогда.

Напасти многие познал я с этих пор:

Утраты, немочи, наветы и позор;
А нынче и жена мне все творит в укор.

Бесовской силою захваченный в полон,

До гробовой доски вкушать я обречен
Плод своего греха, сколь ни отравлен он.

Как нет земных лекарств, способных побороть

Смертельную болезнь, терзающую плоть,
Так и в моих скорбях единый врач — Господь.

Увеселения меня не веселят;

Лишь одиночеству мой дух отныне рад;
Жизнь для меня теперь не жизнь, а сущий ад.

О Боже Праведный, Пресветлый и Благой,

Раздуй участие в холодном сердце той,
Кому столь долго я был преданным слугой.

Пусть не одни грехи, но и любовь моя

Ей станут ведомы, как ведомо, что я
Днесь тяжко мучаюсь, потоки слез лия.

Сподоби, Господи, узреть любимый лик;

Соделай, чтоб сквозь скорбь в меня покой проник,
Блаженно-радостный, как лебединый клик.

(Д. Веденяпин)

ТРИДЦАТЬ ПЯТОЕ, сочиненное поэтом, когда он из-за отчуждения жены начал загораться любовью к прежней своей возлюбленной

На мотив валашской песни, в которой девушка плачет по заблудившимся овцам

Вновь к несчастью или к счастью
Загораюсь прежней страстью,
Как с негаданной напастью,
С роковой смиряюсь властью.

По ушедшим дням тоскую,

Проклиная жизнь людскую, —
Кто придумал казнь такую —
Дьявольскую, колдовскую?

Я, как зверь, стрелою ранен,

Взор мой смертью отуманен,
Купидон непостоянен,
Точно хитрый басурманин.

Не уйти от сердцелова —

Не сдержал негодник слова:
На повесу удалого
Выгреб жар огня былого.

Но не впрок проказы эти —

Заслужил паршивец плети!
Тот, кто ловит всех на свете,
Пойман в собственные сети.

Поступил он против правил,

Он сперва со мной лукавил
И возлюбленную славил,
А потом себе оставил.

Он мена поссорил с тою,

Чьей улыбки я не стою,
Клятвой ложной и пустою
Завладел он красотою.

Боги, грешнику поверьте,

Это пламя горше смерти,
Купидонов пыл умерьте —
Так в геенне жарят черти.

Пусть любая недотрога

На меня взирает строго,
До заветного порога
Мне заказана дорога.

(Р. Дубровкин)