Стихотворения

Имя дал кому конь Пегас крылатый,[21]
Нам открывший всем тот источник чистый,
Из какого пьют всех уста поэтов
Песен усладу,

Мудрые, его все вы чтите, сестры,[22]
Погружая в ток этих вод священных
Чтимые уста, и рождая плектром
Радости ритмы,

Я молю, ему отзовитесь песней,
¹⁰ Дивные, его по заслугам славя
Молвите, что есть у него и доблесть
С чувством высоким.

Благородный, он знатных предков отпрыск,
Милостью почтил их король сарматов,
Много званий дал дому он, который
Знатен и славен.

Знаменит, рожден ты под хладным небом,
Емлет где земля долгие извивы
Вислы, разбросав по лугам бескрайним
²⁰ Яркие травы.

Поле там вокруг обтекают воды
Чистые, и бьет вечный там источник;
Скажешь, что стопой выбит он героя,
В честь кого назван.

Он резвился там, быв еще младенцем,
Следуя отцу, обратился после
К сладким Муз трудам, торопясь к твердыням
Высшим Минервы.

И когда подрос за ученья годы,
³⁰ Стал сильнее он и окрепнул телом,
Жизнь увидеть он и познать возжаждал
Мир неизвестный,

И тотчас достиг он венетов гордых,[23]
Изучая там тонкости торговли,
Ими пусть земель осчастливит много,
К ним справедливый.

Адрия простор пересек бескрайний,
Рим, к тебе стремясь, древле город Мира,
А затем уже и к Сивилле Кумской,[24]
⁴⁰ К Партенопею.[25]

А затем туда, где Борей летящий
Гонит корабли по Лигурской глуби,
Им попутный там, и перелетает
Хладные Альпы.

Тут к германцам он прибывает мощным,
Где течет, струясь, мимо градов дивных
Рейн и где, троясь, он выносит пену
В волны морские.

Наконец, к краям возвращаясь отчим,
⁵⁰ Перенес в пути приключений много,
Постигая так всю превратность рока
Сердцем отважным.

А затем и мне о хитросплетеньях
Рока говорит и о всяких бедах,
Что всему закон установлен должный
Волею божьей,

И его сокрыть пожелал высоких
Повелитель звезд и зиждитель мира,
Чтоб не мог постичь человек душою
⁶⁰ Жребий грядущий.

Шел бы разве дух на опасность, если
Знал бы жребий свой, если бы надежда
Не сулила вновь воротиться к милым
Ликам домашних?

В радостях когда б не бывало страха,
Кто бы вынес вид ярого тирана?
Так сливает сам Олимпиец вышний
С радостью горе.

Мудр, единый он наших дел правитель
⁷⁰ Всех времен, он дал, он один и отнял,
Все, что видеть мы не умеем сердцем
В мраке кромешном.

Создал также он рок неумолимый,
Чтобы всем вещам свойства дать как должно,
Кои пусть придут, хоть закрыты окна,
В должное время.

Лишь недавно, горд и к царю приближен,
Некто был в дворце, всем внушая трепет,
Но внезапно пал,[26] испытав опалу,
⁸⁰ Все потерявший.

А другой рожден в нищете и сыном
Пахаря с его неподъемной пашней,
Жребием взнесен высоко, отмечен
Высшим почетом.

Алчный, тот решил у восточных индов
Торговать и так преуспеть в торговле,
Но в конце концов, потерпев крушенье,
Тонет в пучине.

Тот в надежде на продолженье рода
⁹⁰ Скромную жену, как хотел он, выбрал,
Но не дал ему его гений счастья
В милом потомстве.

Этот рад, сынов получив ораву,
Но молчит, крушась о жене бесстыжей, —
Мнимый он отец, и других отцами
Звать подобает.

Тот безбрачье хоть и возненавидел,
Принужден служить алтарям священным,
И несет венец головы он голой,
¹⁰⁰ Выбрив макушку.[27]

Этот предпочел частной жизни жребий,
Ненависти полн к гложущим заботам,
Но господский дом и его принудил
Вскидывать фаски.[28]

А другой, живя в своих дедов доме,
Отчую себе завещал могилу,
Но вот изгнан он, и схоронен, бедный,
Где, — неизвестно.

Девушку хранят, надуваясь спесью.
¹¹⁰ Мать с отцом, бегут женихов достойных,
А идет она за кого попало
В пагубном браке.

Шею у того меч рассек, а этот
Заживо сожжен на костре взмятенном,
Тело одного на кресте повисло,
Тот — колесован.

Так бредет, глумясь, пьяным шагом жребий,
Рой забот родя, нам теснящий душу,
И надежды свет благодатный в страхи
¹²⁰ Он обращает.

Лишь мудрец, коль он не избегнул доли
Этой, все ж презрел этот шум вседневный,
И, души своей обладая мощью,
Был справедливым.

Пусть нехитрым стол будет мой, одежда
Грубой, — чтоб прикрыть мой сопутник — тело,
Крытый дерном дом, что смиряет только
Натиск Борея.

Мил и справедлив, пусть придет приятель,
¹³⁰ С ним поговорю я светло и тихо,
Пусть разделит он и равно украсит
Жизни теченье.

И, тщету забав далеко оставив,
Пусть услышу я о царях и знати,
Силящихся рок отвратить, не знавших
Радости сердцем.

Но, счастливый, я да увижу неба
Ясные огни, да познаю сущность
Моря и земли, облаков и снега,
¹⁴⁰ Ветра причины.

И да обрету я тебя, зиждитель
Сущего, кем мир утвержден огромный
И чьей волей всё обретает облик
Разнообразный.

Он, как дух, разлит, пролетает всюду,
Каждый мира край он одушевляет,
И его узрят и постигнут только
Чистые сердцем.

Позади себя облака оставив,
¹⁵⁰ Воспарю один малой точкой, толпы
Осмею людей, что в тревогах алчут
Злата позорно.

Лавр неся, забот я избегну мрака,
Струн настроив ряд и кифару Феба,
Радостен всегда, Муз пока со мною
Благоприятство.

И пока мне жизнь не прервали сестры
Мрачные,[29] — врага одолею — смерть я,
Если наших Муз будет славить Эльба,
¹⁶⁰ Рейн хладноводный,

Висла и Дунай, что так долго вьется
По стране, и сам Эридан[30] пространный,
Тибр надменный, Таг, и к самим британцам
Ближняя область.

И о том поет преданно Камена[31]
Цельтиса, тебе, мой Андрей, известный
Высотой ума, чтобы ты приял нас
Сердцем навеки.

Средь восточных ты мне друзей дороже
¹⁷⁰ Был всегда, и я покорен твоею
Доблестью, — она высока, пред нею
Время бессильно.