Стихотворения

6. К Хазилине, любовно

Направляешь зачем ты в цель,
Хаза, пламень, почто тело иссохшее,
Потрясая, ты мучаешь?
Я негодный солдат для непосильной мне

Битвы, дух мой не может, — слаб

И бессилен отбить пламя подобное,
Что вплотную подводишь ты.
Но ведь надо сказать, чем же прелестна ты,

Белоснежный когда в лице

¹⁰ Цвет алеет, с каким слилась багрянки кровь, —
Этот цвет, сочетающий
Розы белые все с розами алыми.

Эта дивная женственность

Украшает лицо звездным подобием.
Будь, прошу я, к словам моим
Не суровой уже, став благосклоннее,

И могучий тогда сармат,

Усмиритель коней славный паннонец с ним,
Рейн холодный, от нежного
²⁰ Барбитона твое имя узнают все.

7. К Филиппу Каллимаху [32]

Шлем тебе мы, Филипп, безделки наши,
Без отделки они и безыскусны,
Им с Каменами римлян не сравниться,
И совсем не из недр они Ахейских,
Но внушили их мне под хладным небом
Все же Музы — каламу-неумельцу.[33]
Этот труд ты прими от нас, от меньших,
Ты, кто первый коснулся струн латинских,
О царях и вождях пропеть искусный,
¹⁰

И о дерзких забавах — изощренней.И тебя нелегко похитит старость,
Но потомки тебя прочтут с любовью,
Пока стынет Медведицы телега
Или звезды блюдут свои законы.
Мне довольно, германскому поэту,
Если Рейн меня любит и читает
Майн, в тени виноградников текущий,
Что когда-то мужами был прославлен,
Говорят, что они по крови — греки:[34]
²⁰ Ведь никто лучше их не мечет копий
И всех в пене коней не гонит кругом.
Против греков кто бился, против римлян,
Против скифов, иберов и народов
Диких, в Азии живших возле Понта,
Это родина кельтского поэта,
Что теперь занята толпой, болванов,
Лишь веночки невидные носящих
И лишь капищам преданных Венеры;
Кости чтут и вино они усердней,
³⁰ Чем сокровище книг — святую Мудрость.
Может, все же одобришь ты все это,
Однолетка моя, товарищ давний.

8. К Урсу, врачу и астроному из краковских мест [35]