Стихотворения

Швырнувший в небо камни летящие
Впервые силой огненной пороха,
Кто и огнем валящим наземь
Воздух заставил звенеть ударом,

Царя тот древле громы поддельные

И с Зевсом молньи выдумал верные,
Когда людей в мгновенье тыщу
Он уничтожил, на них обрушась;

Одним ударом стены крепчайшие

¹⁰ Крошатся, грады, кровли высокие
И с башнями падут, коль эта
Грозные мечет махина ядра.

Он недостоин был умереть у нас,

Германца имя век не сокрыть ему,
И жизнь злодея недостойна,
Чтобы ее помянули в песнях.

Достоин вечно холод Рифейский[203]

онТерпеть и скалы в море плывущие
Двух Симплегад,[204] иль быть раздавлен
²⁰ Он под Медведицей на Кавказе,[205]

Иль камень должен в гору Сизифов[206]

онКатить, который катится вниз сильней,
Иль вечно быть огнем палимым,
Тело сжигающим сицилийским.[207]

Едва я не был шаром свинца убит,

Когда недавно зрел безоружный я,
Как свевов строй неудержимый
Разом полег[208] в винделиков поле,

Что древле стало местом погибельным

³⁰ Для Вара,[209] — пал он там с легионами, —Для гуннов лютых также: Карл их
Кровопролитным смирил триумфом.

Во время оно радостные века

Войны не знали, вовсе не знали ран
Мужи, и меч неукротимый
С чресел тогда не свисал грозящих.

Тогда стояли стены, не ведая

Машин осадных, кровью запятнаны
Махины с длинными стволами
⁴⁰ Не извергали огня из жерла,

Но безмятежна шла средь полей толпа,

Связуя лозы вместе с опорами,
И, стен не зная, не страшились
Люди тревожных ночей бессонных.

Когда ж добыча мысли преступные

Внушила, тотчас крепости он воздвиг,
И, на высоты гор забравшись,
Дал грабежам и засадам волю.

И вот Юпитер, видит, что наш уже

Перуны неба век захватил себе,
Что бог, — губитель нашей жизни,
Битвы одну за другой готовит

И войны Марса лютым властителям

Внушает, алчный что потрясают мир, —
И потому святого мира
Не сохраняют века лихие.

9. Поэт восхваляет германского изобретателя книгопечатного искусства

Что в великих хвалах Греция так шумит,
Славя гением всем то лишь открытие,
По закону чьему правит природы мощь
Неба звездами ясными?

И не менее был, верьте, Дедала[210]

тот,Кто для всех изобрел буквы Кекроповы,[211]
Он из майнцских мужей был выдающимся,[212] —
Слава нашего племени,

Кто из меди создал буквицы крепкие

¹⁰ И писать научил ими, подвижными,
И полезней чего быть не могло ничто,
Верьте мне вы, во все века.

Наконец, не дерзнут немцев корить теперь

Италийцы-мужи косностью вялою,
Ибо наше дает изобретение
Римским знаниям долгий век.[213]

И какую теперь славу Эмилию

Величайшему[214] дать, Кесарь чьим был отцом,
Под владычеством чьим всепобеждающим
²⁰ Вырос в наших мужах талант?