Стихотворения

САДКО [*]

1

Сидит у царя водяного Садко
          И с думою смотрит печальной,
Как моря пучина над ним высоко
          Синеет сквозь терем хрустальный.

2

Там ходят как тени над ним корабли,
          Товарищи там его ищут,
Там берег остался цветущей земли,
          Там птицы порхают и свищут;

3

А здесь на него любопытно глядит
          Белуга, глазами моргая,
Иль мелкими искрами мимо бежит
          Снятков серебристая стая;

4

Куда он ни взглянет, все синяя гладь,
          Все воду лишь видит да воду,
И песни устал он на гуслях играть
          Царю водяному в угоду.

5

А царь, улыбаясь, ему говорит:
          “Садко, мое милое чадо,
Поведай, зачем так печален твой вид?
          Скажи мне, чего тебе надо?

6

Кутья ли с шафраном моя не вкусна?
          Блины с инбирем не жирны ли?
Аль в чем неприветна царица-жена?
          Аль дочери чем досадили?

7

Смотри, как алмазы здесь ярко горят,
          Как много здесь яхонтов алых!
Сокровищ ты столько нашел бы навряд
          В хваленых софийских подвалах!”

8

“Ты гой еси, царь-государь водяной,
          Морское пресветлое чудо!
Я много доволен твоею женой,
          И мне от царевен не худо;

9

Вкусны и кутья, и блины с инбирем,
          Одно, государь, мне обидно:
Куда ни посмотришь, все мокро кругом,
          Сухого местечка не видно!

10

Что пользы мне в том, что сокровищ полны
          Подводные эти хоромы?
Увидеть бы мне хотя б зелень сосны!
          Прилечь хоть на ворох соломы!

11

Богатством своим ты меня не держи;
          Все роскоши эти и неги
Я б отдал за крик перепелки во ржи,
          За скрыл новгородской телеги!

12

Давно так не видно мне божьего дня,
          Мне запаху здесь только тина;
Хоть дегтем повеяло б раз на меня,
          Хоть дымом курного овина!

13

Когда же я вспомню, что этой порой
          Весна на земле расцветает,
И сам уж не знаю, что станет со мной:
          За сердце вот так и хватает!

14

Теперь у нас пляски в лесу в молодом,
          Забыты и стужа и слякоть —
Когда я подумаю только о том,
          От грусти мне хочется плакать!

15

Теперь, чай, и птица, и всякая зверь
          У нас на земле веселится;
Сквозь лист прошлогодний пробившись, теперь
          Синеет в лесу медуница!

16

Во свежем, в зеленом, в лесу молодом
          Березой душистою пахнет —
И сердце во мне, лишь помыслю о том,
          С тоски изнывает и чахнет!”

17

“Садко, мое чадо, городишь ты вздор!
          Земля нестерпима от зною!
Я в этом сошлюся на целый мой двор,
          Всегда он согласен со мною!

18

Mой терем есть моря великого пуп;
          Твой жеребий, стало быть, светел;
А ты непонятлив, несведущ и глуп,
          Я это давно уж заметил!

19

Ты в думе пригоден моей заседать,
          Твою возвеличу я долю
И сан водяного советника дать
          Тебе непременно изволю!”

20

“Ты гой еси, царь-государь водяной!
          Премного тебе я обязан,
Но почести я недостоин морской,
          Уж очень к земле я привязан;

21

Бывало, не все там норовилось мне,
          Не по сердцу было иное;
С тех пор же, как я очутился на дне,
          Мне все стало мило земное;

22

Припомнился пес мне, и грязен и хил,
          В репьях и в copy извалялся;
На пир я в ту пору на званый спешил,
          А он мне под ноги попался;

23

Брюзгливо взглянув, я его отогнал,—
          Ногой оттолкнул его гордо —
Вот этого пса я б теперь целовал
          И в темя, и в очи, и в морду!”

24

“Садко, мое чадо, на кую ты стать
          О псе вспоминаешь сегодня?
Зачем тебе грязного пса целовать?
          На то мои дочки пригодней!

25

Воистину, чем бы ты им не жених?
          Я вижу, хоть в ус и не дую,
Пошла за тебя бы любая из них,
          Бери ж себе в жены любую!”

26

“Ты гой еси, царь-государь водяной,
          Морское пресветлое чудо!
Боюся, от брака с такою женой
          Не вышло б душе моей худо!

27

Не спорю, они у тебя хороши
          И цвет их очей изумрудный,
Но только колючи они, как ерши,
          Нам было б сожительство трудно!

28

Я тем не порочу твоих дочерей,
          Но я бы не то что любую,
А всех их сейчас променял бы, ей-ей,
          На первую девку рябую!”

29

“Садко, мое чадо, уж очень ты груб,
          Не нравится речь мне такая;
Когда бы твою не ценил я игру б,
          Ногой тебе дал бы пинка я!

30

Но печени как-то сегодня свежо,
          Веселье в утробе я чую;
О свадьбе твоей потолкуем ужо,
          Теперь же сыграй плясовую!”

31

Ударил Садко по струнам трепака,
          Сам к черту шлет царскую ласку,
А царь, ухмыляясь, уперся в бока,
          Готовится, дрыгая, в пляску;

32

Сперва лишь на месте поводит усом,
          Щетинистой бровью кивает,
Но вот запыхтел и надулся, как сом,
          Все боле его разбирает;

33

Похаживать начал, плечьми шевеля,
          Подпрыгивать мимо царицы,
Да вдруг как пойдет выводить вензеля,
          Так все затряслись половицы.

34

“Ну,— мыслит Садко,— я тебя заморю!”
          С досады быстрей он играет,
Но, как ни частит, водяному царю
          Все более сил прибывает:

35

Пустился навыверт пятами месить,
          Закидывать ногу за ногу;
Откуда взялася, подумаешь, прыть?
          Глядеть индо страшно, ей-богу!

36

Бояре в испуге ползут окарачь,
          Царица присела аж на пол,
Пищат-ин царевны, а царь себе вскачь
          Знай чешет ногами оба пол.

37

То, выпятя грудь, на придворных он прет,
          То, скорчившись, пятится боком,
Ломает коленца и взад и вперед,
          Валяет загребом и скоком;

38

И все веселей и привольней ему,
          Коленца выходят все круче —
Темнее становится все в терему,
          Над морем сбираются тучи...

39

Но шибче играет Садко, осерча,
          Сжав зубы и брови нахмуря,
Он злится, он дергает струны сплеча —
          Вверху подымается буря...

40

Вот дальними грянул раскатами гром,
          Сверкнуло в пучинном просторе,
И огненным светом зардела кругом
          Глубокая празелень моря.

41

Вот крики послышались там высоко:
          То гибнут пловцы с кораблями —
Отчаянней бьет пятернями Садко,
          Царь бешеней месит ногами;

42

Вприсядку понес его черт ходуном,
          Он фыркает, пышет и дует:
Гремит плясовая, колеблется дом,
          И море ревет и бушует...

43

И вот пузыри от подстенья пошли,
          Садко уже видит сквозь стены:
Разбитые ко дну летят корабли,
          Крутяся средь ила и пены;

44

Он видит: моряк не один потонул,
          В нем сердце исполнилось жали,
Он сильною хваткой за струны рванул —
          И, лопнув, они завизжали.

45

Споткнувшись, на месте стал царь водяной,
          Ногою подъятой болтая:
“Никак, подшутил ты, Садко, надо мной?
          Противна мне шутка такая!

46

Не в пору, невежа, ты струны порвал,
          Как раз когда я расплясался!
Такого колена никто не видал,
          Какое я дать собирался!

47

Зачем здоровее ты струн не припас?
          Как буду теперь без музыки?
Аль ты, неумытый, плясать в сухопляс
          Велишь мне, царю и владыке?”

48

И плесом чешуйным в потылицу царь
          Хватил его, ярости полный,
И вот завертелся Садко как кубарь,
          И вверх понесли его волны...

49

Сидит в Новеграде Садко невредим,
          С ним вящие все уличане;
На скатерти браной шипит перед ним
          Вино в венецейском стакане;

50

Степенный посадник, и тысяцкий тут,
          И старых посадников двое,
И с ними кончанские старосты пьют
          Здоровье Садку круговое.

51

“Поведай, Садко, уходил ты куда?
          На чудскую Емь аль на Балты?
Где бросил свои расшивные суда?
          И без вести где пропадал ты?”

52

Поет и на гуслях играет Садко,
          Поет про царя водяного:
Как было там жить у него нелегко
          И как уж он пляшет здорово;

53

Поет про поход без утайки про свой,
          Какая чему была чередь,—
Качают в сомнении все головой,
          Не могут рассказу поверить.

Ноябрь 1871 — март 1872