Стихотворения

Ночь. И снится мне твоя рука
На безумной голове моей. Ночь.
Постель холодная жестка,
За окном свистящий снеговей.

Словно сбились ветры всей земли

В буйный и нестройный пьяный круг
И мятеж свирепый завели,
Рушат все, ломают все вокруг.

И дрожит от ужаса жилье —

Наш приют и наш казенный дом,
Одеяла наши и белье —
Все казенным мечено клеймом.

Где-то строго охраняют лист

С записью преступных наших дел,
А за окнами злорадный свист:
«Восставайте с нами все, кто смел!»

1954

Благополучие раба

И вот благополучие раба:
Каморочка для пасквильных писаний.
Три человека в ней. Свистит труба
Метельным астматическим дыханьем.

Чего ждет раб? Пропало все давно,

И мысль его ложится проституткой
В казенную постель. Все, все равно.
Но иногда становится так жутко…

И любит человек с двойной душой,

И ждет в свою каморку человека,
В рабочую каморку. Стол большой,
Дверь на крючке, замок-полукалека…

И каждый шаг постыдный так тяжел,

И гнусность в сердце углубляет корни.
Пережила я много всяких зол,
Но это зло всех злее и позорней.

1954

Дурочка

Я сижу одна на крылечке, на крылечке,
И стараюсь песенку тинькать.
В голове бегает, кружится человечек
И какой-то поворачивает винтик.

Я слежу вот за этой серенькой птичкой…

Здесь меня не увидит никто.
Человечек в голове перебирает вещички,
В голове непрестанное: ток, ток.

«Это дурочка», — вчера про меня шепнули,

И никто не может подумать о нём.
А, чудесная птичка! Гуленьки, гули!
Человечек шепчет: «Подожги-ка свой дом».

Голова болит из-за тебя, человечек.

Какой вертлявый ты, жужжащий! Как тонок!
Вытащу тебя, подожгу на свечке,
Запищишь ты, проклятый, как мышонок.

1954

Тоска татарская

Волжская тоска моя, татарская,
Давняя и древняя тоска,
Доля моя нищая и царская,
Степь, ковыль, бегущие века.

По соленой Казахстанской степи

Шла я с непокрытой головой.
Жаждущей травы предсмертный лепет,
Ветра и волков угрюмый вой.

Так идти без дум и без боязни,

Без пути, на волчьи на огни,
К торжеству, позору или казни,
Тратя силы, не считая дни.

Позади колючая преграда,

Выцветший, когда-то красный флаг,
Впереди — погибель, месть, награда,
Солнце или дикий гневный мрак.

Гневный мрак, пылающий кострами,

То горят большие города,
Захлебнувшиеся в гнойном сраме,
В муках подневольного труда.

Все сгорит, все пеплом поразвеется.

Отчего ж так больно мне дышать?
Крепко ты сроднилась с европейцами,
Темная татарская душа.

1954

Она молчит полузадушенно…

Она молчит полузадушенно,
Молчит, но помнит все и ждет,
И в час, когда огни потушены,
Она тихонько подойдет,

Согнет и голову, и плечи мне,

И ненавидя, и любя,
И мне же, мною искалечена,
Мстит за меня и за себя.

50-е годы