Мне снилось… Сказать не умею,Что снилось мне в душной ночи:Я видел всё ту же аллею,Где гнезда качают грачи.Я слышал, как темные липыНемолчный вели разговор,Мне чудились иволги всхлипыИ тлеющий в поле костер.И дом свой я видел, где в окнахДрожа, оплывала свеча.Березы серебряный локон,Качаясь, касался плеча.С полей сквозь туманы седыеК нам скошенным сеном несло,Созвездия — очи живые —В речное гляделись стекло.Подробно бы мог рассказать я,Какой ты в тот вечер была:Твое шелестевшее платьеЛуна ослепительно жгла.А мы не могли надышатьсяПрохладой в ночной тишине,И было тебе девятнадцать,Да столько же, верно, и мне.1933
130. «Из пустыни, где катит буруны Балхаш…»
Из пустыни, где катит буруны Балхаш,Из предгорий, где тополем дышит Чимкент,Для тебя, северянка, моя Карашаш,Засушил я пахучие травы легенд.Нам язык для сравнений и радости дан,И восточным я щелкать хочу соловьем.Если сердце мое — огнекрылый тюльпан,Золотистой пчелой ты качаешься в нем!1934
131. «Снова подушка моя горяча…»
Снова подушка моя горяча,Рад бы заснуть, да не спится.Душная лунная эта парчаНа плечи тяжко ложится.Душит меня, разрывает мне грудьПиршество мрака и света.Руки хочу я к тебе протянуть,«Где ты?» — сказать без ответа.Мне и луна без тебя не светла,Ночи не слышно дыханья.Тонкой иглой ты мне в сердце вошлаВ горестный миг расставанья.В уши немолчно цикады стучат,Все кипарисы на страже,Узкой тропинкой спускаюсь я в сад,Лунной окутанный пряжей.Вкрадчиво гравий хрустит под ногой,Песню заводят сирены,И на песке расстилает прибойРваное кружево пены…В северной, скрытой туманом стране,Под равнодушной луною,Спишь ты, глубоко вздыхая во сне,В доме над темной рекою.В комнате тихо, и город твой спитВ отблеске мутном и алом.Вправлены темные воды в гранит,Блещет игла над каналом.И беспокойная слышит душаВ полном ветрами просторе,Как обступает, широко дыша,Дом твой растущее море.Как оно дышит в глубинах стекла,В комнате, полной покоя,Как набегает, сребристо-светла,Легкая пена прибоя.1936 Новый Афон