Сын Мстислава, княжич Мономаха,Всеволод, в крещенье Гавриил,Туров бил, в бою не ведал страхаИ на Чудь с товарами ходил.Бился князь с ливонскими волками,И за каждую родную пядьМеч его — отточенное пламя —В грудь врага входил по рукоять.А когда под пенье литургииМертвого в ладье его несли,Слышал он не колокол Софии —Звон кольчуг и ратный гул земли.Не молитвой жил он, а любовьюК луговинам и лесам родным,И горячий, освященный кровьюМеч в гробницу положили с ним.Вот я Всеволодом назван тоже.Дай мне быть, пока светла свеча,Хоть немного на него похожим —Никому не отдавать меча!Под грозой решительного бояЗа родные сердцу рубежиДай мне сталь и мужество героя,В грудь любовь и ненависть вложи.1922, <1956>
201. «Вижу я: у городской заставы…»
Вижу я: у городской заставы,Где холстом разостланы поля,По реке едва струятся главыСловно сахар белого кремля.Спят плоты у желтого суглинка,Сизый дым ложится за костром,Небо — точно глиняная кринкаС розовым топленым молоком.И иду я по крутым полянам,Где восходит месяц молодой,Вдоль реки, подернутой туманом,По траве росистой и густой.Жизнь моя, от васильков и кашки,Как река, ты вышла на простор!Больше мальчик в ситцевой рубашкеНе подбросит вереска в костер.Но живет в душе его вечерней,От костра затянутой дымком,Тот же месяц — золото по черни,Тот же в вишнях утонувший дом.<1926>, <1956>