Стихотворения и поэмы

В предстоящие мне миги
Стань лозой, пустившей почки.
Если я хозяин в книге,
Ты — в ней нянька каждой строчки.

* 146. «И сорвалась звезда. Ночной дорогой…» Перевод Е. Самченко

И сорвалась звезда. Ночной дорогой
Как из пращи несется вниз, сюда:
Кому, успел подумать я с тревогой,
Еще сверкнет падучая звезда?

За склон Мтацминды, может, заглянула
И раскололась о скалу звезда;
А может, в море пала, утонула,
В пучине вод затихла навсегда.

Как мне найти, как повстречаться с нею?
Не будь моею, я б искать не стал:
Моя звезда сестры своей нежнее,
Сверкнувшей раз над головой Нестан.

Моя звезда подвижнее погони,
Преследовавшей всадника не раз,—
Горячая звезда! Ее бессонниц
Я неусыпный молчаливый страж.

Не скрылась бы вдали, за облаками;
Я думы в узел не стянул, иду:
В закате иль за девятью горами
Я должен отыскать свою звезду.

* 147. «И я на плиты наступил ногой…» Перевод Е. Самченко

И я на плиты наступил ногой,
Где церковь так задумчива сегодня.
Большой платан шумит над головой,
Он мне дороже, чем приют господень.

Не рассказать о язве скрытой мне,
Не отдохнуть в тени от башни с вами;
Да не удушат родину во сне,
Дуб в Грузии не срубят топорами.

Любимой туфля на песке Куры
В лоскут души навеки завернулась;
И в пестроте житейской мишуры
Я постарел, когда настала юность.

Худой, по узким улицам ношусь,
И мотыльки кружат над головою;
Я, как платан, один; и я молюсь;
И церковь соревнуется со мною.

В стопу горы я плоть замуровал,
Я думы поднял высоко, на горы;
Я след ступни твоей поцеловал,
О Кетеван, я не потупил взоры.

Так язва успокоилась моя;
Люблю Тбилиси каменные крепи,
Запели третьи петухи, и я
Отверг сегодня господа на небе.

Я бегаю; я всюду одинок;
Бег времени я снегом называю;
Никто дубиной сбить меня не смог,
И милости просить я не желаю.

А если бег состарил и меня,
Сейчас в тени платана отдыхаю;
Да не оставят тисового пня,
Дуб в Грузии не срубят, повторяю.

* 148. «Слушай, как можно без слов бесноваться…» Перевод Е. Самченко

Слушай, как можно без слов бесноваться
И не метаться при этом по дому;
В юности старцем уставшим казаться,—
Слушай, зачем не смеешься смешному?

Так говорят, как кувшин телиани
Ставят на голову мне, но устало
Я не усну на скале, что в Исани,
И в закоулках верийских кварталов.

Я не стоял под скорбящей звездою,
Брел я; был вечер похож на смятенье.
Тень моя, мраку была ты сестрою,
Душу спаси, дай ночам объясненье!

Мнится, что греза подводит порою.
Как кому мнится, не знаю. В Тбилиси
Ветви чинары ласкаю рукою,
Низкие бани, балконные выси.