Весною я уехал из МосквыВ далекий край, к верховьям Енисея.Там небо необычной синевыСтановится вдруг черным, грозовея.Там бакены гудят, не умолкая,На гулких волнах света полоса,Там ветролом от края и до края,Там смотрят ввысь могучие леса.Охотничьего строгого укладаЯ в странствиях не нарушал в те дни,Но как порой бывало сердце радо,Когда я видел на реке огни.Как в городке я ждал московской почты…Однажды рылся в ворохе газет,Чтобы найти в коротких строчках то, чтоШло из Москвы на весь широкий свет.Вдруг в хронике газетной, в нонпарели,Четыре строчки медленно прошли,Они, казалось, пламенем горели,Они, казалось, руки обожгли.«Передают нам: на Каспийском мореШел катер рано утром по волнамВразрез валов, — нежданно на простореЖестокий вал ударил по бортам.На катере — московская бригада,Артистов ждал в тот день погранотряд.В двух километрах от погранотрядаБыл опрокинут катер. Говорят,Все спасены… Лишь Анны ИльинойНедосчитались… Сметена ль волною?Нет, кажется, надежды никакойЕе найти… Артисткой молодоюТеатр гордился… Все потрясеныТяжелой этой раннею потерей…»……………………………………Как позабыть мне зори той весны?Как версты счесть, что я в те дни измерил?Казалось мне, что не пройдет беда,Что должен я погибнуть в том же море.Далекий день… Ведь я не знал тогда,Что тихнет боль и что проходит горе,Что боль рассеют медленно года,Оставив только память на просторе…