Стихотворения. Поэмы

Иль будешь вздернут, поп, покроешься позором,
И вряд ли можешь быть ты воскрешен приором.

Ксендз Петр

Терпеть безмолвно власть — не значит власть принять.
Бог может эту власть и злому духу дать.

Сенатор

Ты будешь вздернут, поп. Допустим, царь узнал бы,
Что вздернут без суда, — так что же он сказал бы:
«Сенатор, вижу я, в тебя вселился бес».
Но ты б от этого, конечно, не воскрес.
Поближе подойди, я потерял терпенье!
Признайся, кто тебе сказал об избиенье?
Ну что ж? Быть может, ты от господа узнал?
Кто? Ангел весть принес? Бог? Дьявол?

Ксендз Петр

Ты сказал.

Сенатор

(возмущенный)
«Ты»? Мне посмел на «ты»? Монах — «ты»?
Невозможно!

Доктор

Невежа! Говорят: «мой пан ясновельможный».
(Пеликану.)
Ты поучи его, он, видимо, пришел
Из хлева. Дай ему…
(Показывает рукой.)

Пеликан

(дает ксендзу пощечину)
Пан в гневе. Ты осел!

Ксендз

(доктору)
Прости ему, господь, — он, что творил, не ведал.
Ты, брат мой, сам себя советом злобным предал.
Готов твой саван?

Сенатор

Что?

Байков

Валяет дурака.
Пусть попророчит, пусть. — он захотел щелчка.
(Дает ему щелчок.)

Ксендз

И ты последовал, мой брат, его примеру!
За ним вослед пойдешь, ты переполнил меру.

Сенатор

Позвать Ботвинко! Эй! Попа держите тут!
Пускай нас палочной потехой развлекут.
Посмотрим, будет ли молчать он столь упорно.
Его настроили…

Доктор

Я доношу покорно:
Все это заговор. И во главе их — князь!
Да, Чарторыйский, князь^{194}, — я утверждаю смело.

Сенатор

(срывается с места)
Que me dites-vous la, mon cher?
Какая связь? Impossible![81]
(Про себя.)
Но что ж! Коль подойти умело,
Доставлю князю я на десять лет хлопот.
(Доктору.)
Ты точно знаешь ли?

Доктор

Да уж болтать не стану.

Сенатор

Чего ж молчал?

Доктор

А я шепнул об этом пану,
Да пан не слушает. Меж тем мятеж растет,
И кто-то жар раздул.

Сенатор

Кто ж? Князь?

Доктор

В том нет сомненья.
Есть письма, жалобы, прямые донесенья.

Сенатор

Как? Письма князя есть?

Доктор

Нет, но о нем самом,
О действиях его — бумаги целый том.
Он и профессоров втянул. А в центре смуты,
Конечно, Лелевель^{195} — мятежник самый лютый.

Сенатор

(про себя)
Ах, если бы и впрямь улика вдруг нашлась,
Хоть маленький предлог, на вид совсем невинный!
Как часто шепчутся они в моей гостиной:
«Князь Новосильцева возвысил, только князь!»
Посмотрим же теперь, кто сможет похвалиться:
Кто вознести умел иль кто свалить решится.
(Доктору.)
Ну! que je vous embrasse![82] Давно бы так пора,
Уже я думал сам: при чем тут детвора?
И право, угадал, что это князя штуки.

Доктор

(фамильярно)
Вы черта посрамить могли б в сыскной науке!

Сенатор

(важно)
Нет, пан советник, пусть я мысль имел сию,
Улики — вы нашли, и слово я даю,
Да, écoutez[83], мое сенаторское слово:
Удвоить вам размер оклада годового
И службы оплатить десятилетний срок,
А там — церковное добро^{196}, да хуторок,Да орден — царь не скуп, коль просят о награде,
А я уж расхвалить сумею вас в докладе.

Доктор

Мне это стоило, клянусь, немало сил;
Из скудных средств моих я сыщикам платил:
Так я служу царю — усердно и по чести.

Сенатор

(беря его под руку)
Mon cher! С секретарем моим пойдите вместе
Забрать бумаги все и наложить печать.
(Доктору.)
Мы будем вечером все это разбирать.
(Про себя.)
Я следствие провел, как сукин сын трудился, —
И чтобы он потом открытием гордился!
(Задумывается. Секретарю на ухо.)
Под стражу доктора, а там — поговорим.
(Входящему Байкову.)
Здесь дело важное, и мы зажмемся им.
Проговорился он, я допросил, но все же
Возьмем под следствие, — придется с ним построже.