Стихотворения. Поэмы

Уж краснотой подернут лист. В густых
Ветвях свистит, свистит осенний вихрь.
Роса в лугах, а солнце как в золе,
Пастух, бетяр мечтают о тепле.

Пастух еще найдет себе очаг,
Найдет еду, вино больших баклаг.
Когда все съест и выпьет все до дна,
В постели рядом будет спать жена.

Нет у бетяра очага в дому,
Бренчат повсюду кандалы ему,
В сухих кустах ютится без огня,
Ночей осенних холода кляня.

Дёмсшёд, сентябрь 1845 г.

Последний человек Перевод Л. Мартынова

^{26}

Что надо мною? Небосвод
Иль свод могильный здесь встает?
Да! Под могильным этим сводом
Лежит земля огромным гробом.
А этот свет над головой —
То солнце? Нет! Светильник тусклый
Окрасил в красно-желтый цвет
Глухую тьму могильной ночи.
Молчание. Но что я слышу?
Как будто что-то зазвенело!
Быть может, это птичье слово
Иль песнь девическая? Нет,
Тот жалкий звук рождают черви,
Грызя лежащих неподвижно,
С навек закрытыми глазами,
Жильцов гробницы — мертвецов.
Да! Навсегда закрылись очи,
В которых некогда пылало
Любви и ненависти пламя,
И из которых так похабно
Выглядывали чванство, зависть,
Подобострастие и злость,
Как проститутки из окошек
Домов терпимости! Навеки
Закрылись очи мертвецов!
И сердце — этот малый ад,
Который вечно был приютом
Для сотен дьяволов различных
И где пылал неистребимо
Костер злодейств, — остыло сердце!
Всему конец! Бесчестье сдохло,
Измена родине и другу
И остальных чудовищ стадо,
Которое брело повсюду
По человеческому следу, —
Всё, всё исчезло навсегда!
И даже эти угрызенья
Нечистой совести — от них
И следу даже не осталось, —
Давным-давно они скончались,
И люди, что родились позже,
О них лишь понаслышке знали…
Всему конец! Всему конец!
Все спит отныне непробудно.
Сердца остыли, очи гаснут.
И только я еще не умер
Вот здесь, в гигантской пустоте
Кладбищенского склепа — мира,
И размышляю: «Почему же
Ты, Смерть, запаздываешь в гости?
О, почему ты не идешь?
Боишься, что бороться буду?
Не бойся! Я не тот, что прежде,
Когда я шел с отважной грудью
Навстречу миру и судьбе.
О Смерть! Я не обороняюсь!
Иди смелей! Тебе я сдамся.
Я буду как бессильный голос,
А ты — как вихрь! Умчись со мной!»

Пешт, сентябрь 1845 г.

Конец разбоя Перевод Л. Мартынова

Эх, разбой, веселая затея!
Кончишь, вор, еще ты веселее,
Уж и ветка для тебя готова, —
Ветвь сухая для плода гнилого.

Порешишь расстаться с белым светом —
Палачи тебе помогут в этом.
Чтоб глаза не маялись позором,
Выклюет тебе их черный ворон!

И пока под непогоды дудку
Труп в петле танцует танец жуткий,
Где-то в глубине чертога смерти
В мяч с душой твоей сыграют черти!

Пешт, сентябрь 1845 г.

Торг М. Исаковского