Был гробовой полночный час,И Вильям крепко спал.Вдруг девы Маргариты духВ изножье ложа встал.Бледна, как мартовская раньЗа мглою ледяной,Рукою хладною онаСжимала саван свой.Таким прекрасный станет ликПод гнетом лет и бед,И смертью свергнутый корольНе царственней одет.Ее краса как первоцвет,Впивала жемчуг рос,Румянец на щеках алел,И был он ярче роз.Увы, любовь, как алчный червь,Поживу в ней нашла;Увяли розы на щеках,И дева умерла.Сказала гостья: «Я пришлаИз гроба в твой чертог.Будь милосерд и той внемли,С которой был жесток!В глухой и страшный этот часТеням легко пенять,Им помогает жуть ночейПрельщателей пугать.Ты вспомнишь, Вильям, свой обман,Вину свою и ложь,И клятвы девичьи вернешь,Обеты мне вернешь!Как мог хвалить мою красу,И вмиг ее забыть?Как мог меня приворожить,И сердце мне разбить?Как мог в любви поклясться мне,И клятвы не сдержать?Как мог глядеть в мои глаза,И дать слезам бежать?Как мог уста мне целовать,И дать поблекнуть им?И как поверить я моглаЛюбезностям твоим?Теперь лицо мое мертво,В устах кровинки нет,Глаза мои смежила смерть,Погас в них ясный свет.Голодный червь теперь мне друг,Мой саван крепко сшит,И распоследний наш рассветС приходом не спешит!Но — чу! — петух заголосил,И надобно успетьК той, что из-за любви к тебеРешила умереть.Пел жаворонок. Ясный деньС улыбкою настал.А бедный Вильям, весь дрожа,На зорьке с ложа встал.Пошел к могиле роковой,Где Маргарита спит,И на зеленый рухнул дерн,Которым прах укрыт.И трижды он ее позвал,И трижды взвыл, как волк,Приник щекой к земле сыройИ навсегда умолк.