Читаем Стихотворения. Проза. Театр полностью

Семь сердецношу по свету.В колдовские горы, мама,я ушел навстречу ветру.Ворожба семи красавицв семь зеркал меня укрыла.Пел мой голос семицветный,разлетаясь легкокрыло.Амарантовая баркадоплывала без ветрила.За других я жил на светеи живу. Мою же душув грош не ставят мои тайны,и для всех они наружу.На крутой вершине, мама(той, где сердце заплуталось,когда с эхом побраталось),повстречались я и ветер.Семь сердецношу по свету.Своего еще не встретил!<p>Цвета</p>У луны над Парижемцвет фиалок и грусти.Он желтеет над мертвойстариной захолустий.Он зеленый в легендах,где померкшая славазаросла паутинойпо углам архитрава.А луна над пустынейглубока и кровава.Но правдив ее облик,просто белый и стылый,лишь на сельском погостенад забытой могилой.<p>Тихие воды</p>Глаза мои к низовьюплывут рекою…С печалью и любовьюплывут рекою…(Отсчитывает сердцечасы покоя.)Плывут сухие травыдорогой к устью…Светла и величавадорога к устью…(Не время ли в дорогу,спросило сердце с грустью.)<p>Друзьям моим</p>Друзьям моимскажите, что я умер.(Лесной ручейпоет под зыбкой тенью.)Скажите им…(Как лес созвучентраурному пенью.)Скажите просто,что его не стало,что перед смертьюглаз не закрывал он,что он под вечнымсиним покрывалом.И я уйдуна раннюю звезду.<p>* * *</p>Без глаз моих,ты, бедная душа,не разглядишь, как хороша луна.Без губ моихтебе, моя душа,не знать ни поцелуя, ни вина.Без сердца моегои ты мертва.К чему вся глубина твоих зеркал,когда умрут слова?<p>Земля без песен</p>Синее небо.Бурая нива.Синие горы.Бурая нива.По жгучей равнинебредет сиротливоединственнаяолива.<p>Сад</p>Над водоюивы и туманы.Кипарисовчерные фонтаны.Колокольный звонвеликопостный.В этот садприходят слишком поздно.Рот закушен,сдвинутые брови.И дорога —через реку крови.<p>Из советов поэту</p><p><emphasis>Перевод Н. Малиновской</emphasis></p>

Между стихотворением и деревом та же разница, что между ручьем и взглядом.

Ни мыльных пузырей, ни свинцовых пуль. Настоящее стихотворение должно быть незримым.

Учись у родника, который лихорадит ночные сады, и никто не знает, когда он смеется и когда плачет, когда начинается и когда кончится.

На перекрестках пой вертикально.

Не лишай стихи тумана – иной раз он убережет от сухости, став дождем.

Строение и звучание слова так же таинственны, как его смысл.

Никогда ничего не объясняй и не стыдись равного трепета перед бабочкой и бегемотом.

Твой рацион: на севере – вино и звезды, на юге – хлеб и дождь.

Встречая слово «Нет», пиши сверху «Да», а натыкаясь на «Да», сразу зачеркивай.

Учти и помни, что лягушка строго критикует бредовый полет ласточки.

Когда начинается «ты слезь, а я сяду» – ломай стул и в эти игры не играй.

Не забывай и на пределе счастья или страха прочесть на ночь «Отче наш».

В неприкаянной смуте предвечерья, когда люди вздыхают, а у деревьев голова раскалывается от птиц, выключи сердце и примерься к широким веслам заката.

Если море тебя печалит, ты безнадежен.

1924

<p>Поэма канте хондо</p><p>Балладилья о трех реках</p><p><emphasis>Перевод В. Столбова</emphasis></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы

Похожие книги

Крестный отец
Крестный отец

«Крестный отец» давно стал культовой книгой. Пьюзо увлекательно и достоверно описал жизнь одного из могущественных преступных синдикатов Америки – мафиозного клана дона Корлеоне, дав читателю редкую возможность без риска для жизни заглянуть в святая святых мафии.Роман Пьюзо лег в основу знаменитого фильма, снятого Фрэнсисом Фордом Копполой. Эта картина получила девятнадцать различных наград и по праву считается одной из лучших в мировом кинематографе.Клан Корлеоне – могущественнейший во всей Америке. Для общества они торговцы маслом, а на деле сфера их влияния куда больше. Единственное, чем не хочет марать руки дон Корлеоне, – наркотики. Его отказ сильно задевает остальные семьи. Такое стареющему дону простить не могут. Начинается длительная война между кланами. Еще живо понятие родовой мести, поэтому остановить бойню можно лишь пойдя на рискованный шаг. До перемирия доживут не многие, но даже это не сможет гарантировать им возмездие от старых грехов…«Благодаря блестящей экранизации Фрэнсиса Копполы эта история получила культовый статус и миллионы поклонников, которые продолжают перечитывать этот роман». – Library Journal«Вы не сможете оторваться от этой книги». – New York Magazine

Марио Пьюзо

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века