Стихотворения том 2 (СИ)

Вино допьётся, так тому и быть!

Свернётся холст ненужной миру трубкой –

Зачем тому случайные зарубки

В периодах расцвеченной судьбы?

хххххххххххххххххххххххххххх

усталость это когда

ломкие провода

нервов

переполнены гулом

тревожным словно Шервуд

в ожидании Робин Гуда

это сердце-шифер

потрескивает резко

вполне соглашаясь с шерифом

на временном отрезке

а нужно бороться бы

отринуть петлю осмысленно

и выкорчевать столбы

виселиц

простите за этот плен

Маргарет Мэри Энн

за выдох а не за вдох

чертополох

тоже цветёт розово

только бросово

небо земное давит

на плечи

стрелы летят из яви

чувственное калеча

верши шериф правосудие

в закатном зареве

не о чем с Робин Гудами

Шервуду разговаривать

кто-то ругнётся вяло

кто-то упьётся в доску

что им моя усталость

раскатанная в плоскость…

хххххххххххххххххххх

Как ни брыкайся, ни ершись,

как ни тасуй колоду взглядов,

но я – агент, внедрённый в жизнь

не ЦРУ и не МОССАДом;

не ФСБ, не славным ГРУ

и никакой другой разведкой,

и стопроцентно не умру

от цианида из пипетки!

Я тайный менеджер весны,

осенних дней в шелках багряных

и зим без отзвука войны

на мирно дремлющих полянах;

мне заячий, поверьте, след

распутывать куда приятней,

чем вскрыть отмычкой кабинет,

где в стенку встроен сейф булатный.

А, впрочем, это хвастовство,

никто не дал мне полномочий

для отрицания всего,

что и болит и кровоточит,

и требует себе щита,

кевлара для бронежилета –

и как могу я, простота,

помочь нуждающимся в этом?

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Если я тебе отвечу:

Дурь сегодня дешева –

Не обидься, человече,

На правдивые слова!

Для созданья диалога

Из неоднородных фраз

Умному узка дорога,

Дураку она как раз.

И опять же в тему, в тему

Без нажатия курка:

Тяжело носить всё время

Одежонку простака!

И не каждый понимает,

Отчего и почему

Человек исходит лаем

Соответственно уму.

Лаем злобным, постоянным,

Из дурацкой конуры

На прокладывавших санный

Путь в далёкие миры...

«»»»»»»»»»»»»»»»

Всё пустое, пустое –

от звёзд

пятилепестковой сирени и

до заповедей Домостроя,

утерянных в нашем времени,

и только пачка писем,

таящихся

в дальнем углу секретера,

заманивает по-лисьи:

к барьеру, сударь, к барьеру!

А мне не нужны дуэли

между собою

и вытаявшим из глубин прошлым –

есть пристанище на постели

с принцессой,

но без горошин,

и никакая случайная льдина

не проломит борт «Титаника»,

склеенного

из двух половинок

без насилия кнута

и вожделённого пряника.

Письма – это пепел пожара,

разжиженный струёй брандспойта,

или свечи огарок,

потушенный беспокойством –

что проку дёргать за нервную ленту,

рассыпая конверты с марками

номиналом

в пять архаических центов,

выгоревшими до потери яркости???

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

© Copyright: Игорь Белкин, 2011

Свидетельство о публикации №111081600059

Хранилище 41

Игорь Белкин

Спроси меня: ты хочешь жить?

Отвечу я: а как же,

хочу натягивать гужи

от жажды и до жажды;

от белой ярости в глазах

за несвершенья чьи-то,

до скрипа в стыках и пазах

на кривизне событий.

Спроси меня: ты хочешь петь?

Отвечу я: а как же,

хотел, пою и буду впредь

кричать дневною квакшей;

по ранней зорьке петухом,

в ночи – за козодоя,

и омолаживать стихом

безволие седое…

Спроси меня...

А лучше – нет,

не спрашивай, не надо,

я не смогу найти ответ,

ударюсь в ретираду:

пусть всё течёт само собой

в стремительном потоке,

где каждый камешек рябой

с другими локоть в локоть!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

У меня всё есть: и то, и это,

Горсть тепла и рюмочка рассвета,

Ветра сноп

В осенней свистопляске

И озноб

От колыбельной сказки.

У меня всё есть, и я спокоен

За туман, бредущий над рекою,

И за лист,

Сорвавшийся с берёзы,

И за жизнь

Во всех метаморфозах.

В мире, перегруженном делами,

Ничего я больше не желаю,

Неспроста

Не слушаю советов –

Я устал...

Судим ли я за это?

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Как странен мир, в котором ураган

Разнёс друзей по уголкам Аида,

И не с кем пережёвывать обиды

И чокаться стаканом о стакан!

Сижу один нахохленным сычом,

Стол ломится от праздничных закусок,

Знакомые, устав от перегрузок,

Ушли в январь, раздвинув ночь плечом.

Знакомые, но не друзья, увы!..

В словах-клише отличие от Слова,

Поросшего давно болиголовом

И шорохом кладбищенской травы...

Как странен мир нестойкого тепла

От огоньков, бегущих не по хвое,

Искусственная ёлка – НЕЖИВОЕ,

Оно не липнет к сердцу, как смола...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Из цикла СВЕРНУЛСЯ В КОКОН.

Разверзлись небесные хляби,

Намокла листва, не шуршит,

Дожди с монотонностью ябед

Стучат в однотонность души;

Наверное, временно это

И скоро нагрянет мороз,

С изящностью кордебалета

Её прошивая насквозь.

Накроет туманные краски

Весёлых порош белизна,

Отправив колбаской по Спасской

Расхлябанные времена;

И выплывет завтра светило,

Лучом разгоняя дожди,

И снова придаст легкокрылость

Душе, затаённой в груди...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Из цикла СВЕРНУЛСЯ В КОКОН.

Когда из мрака первобытной лжи,

Творимой рядом, выдираешь душу,

Когда от макаронных финтифлюшек,

Висящих на ушах, тускнеет жизнь,

То мчишься прочь подальше от людей

В берлогу утешительного слова,

Где тысячи томов на полках, где

Твой каждый шаг прощён и обоснован.

Читаю всех, в ком заключён запал

Надежды, не взорвавшейся прилюдно,

В ком грубой правдой высвечены будни

И праведный до горечи финал;

А остальных, гордящихся собой