Сто историй любви Джульетты

– Закон убывающей доходности, дружок. Скажи папе, что ему в большей степени не хватает козявок, чем мне.

Тревор скептически смотрит на маму, затем уходит. На заднем плане мы слышим, как он кричит: «Папочка, мама послала козявку тебе, потому что закон отбывает от уходности».

Мы разражаемся смехом. Кэти ухмыляется.

– Обожаю своего ребенка, но если бы вы знали, с каким нетерпением я жду поездку в Амстердам и Канны с тобой, Элен. Наверное, я упаду в обморок, потрясенная, когда официант предложит мне что-нибудь, кроме козявок. Так что заканчивай скорей свой роман, ладно? Я хочу пожить в Европе.

– Есть, мэм, – говорю я, все еще смеясь над милым маленьким Тревором. – Ладно, мне пора. Нужно разобрать коробку с новыми книгами.

– Мы тебя очень любим, – говорит мама. – Позвонишь нам завтра?

– Конечно.

Мы обмениваемся воздушными поцелуями и вешаем трубки. Радостное послевкусие от разговора с мамой и Кэти окутывает меня розовым облаком, и я с новыми силами берусь за коробку.

Оформить новые поступления довольно просто. Я нахожу заказ в ноутбуке Анджелы и помечаю его как полученный, затем раскладываю книги на две стопки: те, что пойдут на полки, и для индивидуальных клиентов. В последнем случае я распечатываю счет-фактуру и прикрепляю к книге резинкой, затем пишу фамилию заказчика – разумеется, не на самой книге, а на счете, фломастером, большими буквами.

Дело спорится. К семи часам, когда пора закрывать магазин, остается одна книга.

Роман «Первые пятнадцать жизней Гарри Августа». Заказан Себастьеном.

Я дрожащими руками пишу фамилию. Монтегю.

Как получилось, что я не узнала его фамилию раньше? Не додумалась спросить. Я была слишком погружена в свою драму и видела придуманных мною персонажей, а не реального человека. И вот смотрю на надпись. Монтегю. Монтегю. Монтегю.

Впервые я представила его в роли Ромео Монтекки в восьмом классе. Должно быть, совпадение. Многие девочки в детстве зацикливаются на Ромео и Джульетте, верно? И вообще, Монтегю – распространенная фамилия.

Просто я придумала воображаемого друга, чтобы он сыграл Ромео, и он выглядит точь-в-точь как Себастьен, и его фамилия похожа на Монтекки, и тогда, в порту, он коснулся своих губ в тот самый момент, когда я почувствовала вкус вина с медом на моих…

Мама утверждает, что на все есть причина. Я не совсем уверена, что именно пытается сказать мне вселенная, знаю одно: я держу в руках книгу, которую заказал Себастьен, и его адрес напечатан на счете-фактуре.

В игру вступает отважная новая Элен – я решаю лично доставить ему книгу.

Поездка длится целую вечность, потому что Себастьен живет в глуши, за городом, и это говорит о многом, поскольку Рыбная Гавань и без того довольно изолирована.

Стемнело, дорога петляет, пошел снег. Я никогда раньше не водила машину по снегу. Боже, помоги мне.

Спустя сорок пять минут после начала поездки я бросаю взгляд на карту в телефоне, чтобы убедиться в правильности выбранного пути. Навигатор подозрительно давно молчит. Экран карты застрял на местоположении пятнадцатиминутной давности. В центре экрана вращается радужное колесико, а полоски вверху указывают на полное отсутствие сигнала. Вот почему я так долго не слышала голосовых подсказок.

Фантастика. Приехали.

Хотя, если подумать, вряд ли я сильно отклонилась от цели. Развилок не было. Я перевожу взгляд с телефона на дорогу. Глазам требуется время, чтобы привыкнуть к тусклому свету фар. Внезапно впереди возникает неясная тень. Черт! Лось! На дорогу выскакивает гигантское животное – гора мускулов, меха и рогов.

Я с криком резко выкручиваю руль. Машину заносит, и я жму на тормоза, хотя знаю, что нельзя. Весь мир превращается в размытое белое пятно.

Машина врезается в сугроб. Подушка безопасности бьет в грудь и лицо.

– Чее-ерт, – стону я, когда подушка безопасности сдувается.

Ужасно больно. Ничего не соображая, я машинально пытаюсь засунуть подушку безопасности обратно в руль.

Когда включается мозг, я морщу нос. В салоне пахнет горелым; видимо, это связано со срабатыванием подушки безопасности.

Зрение тоже проясняется. Лось в лобовом стекле ревет и свирепо смотрит на меня.

Я нажимаю на клаксон.

– Иди отсюда!

По-моему, лось в ответ закатывает глаза. Он переходит дорогу и оставляет меня одну.

Ненавижу ездить по снегу.

Отдышавшись немного, я оцениваю ущерб. Если не считать столкновения с подушкой безопасности, я вроде бы не пострадала. Ни крови, ни сломанных костей, только немного побаливает левая лодыжка.

Мой следующий порыв – позвать на помощь. Телефон упал на пол, и приходится перелезть через рычаг переключения передач, чтобы добраться до него.

А-а, здесь же все равно нет сотовой связи!

Мне с трудом удается открыть дверцу, и, когда я хочу выйти, на колени падает лавина снега. Фары торчат вверх под углом в шестьдесят градусов, освещая деревья, а не дорогу. Из-под капота с шипением вырывается пар.

– Замечательно, – бормочу я.

Так и вижу заголовок: «Многообещающая молодая писательница замерзла насмерть в тундре на Аляске: кости дочиста обглоданы волками. Рыси осмеивают ее кончину».