Сто печалей

Плыву на утлой лодке.
Предо мной

Ряды утесов
Берег стерегут.

В Дунчэне[187]
Снова засуха и зной,

И воздух там —
Как будто хворост жгут.

Лишь тени скал
Уже издалека

Нас укрывают
Синевой своей.

Торопится
Великая река,

Чтоб с дальним морем
Слиться поскорей.

Река бурлит,
Прокладывая путь

Среди утесов —
Скопища мечей,

И ветер свищет,
Надрывая грудь,

При свете поздних
Солнечных лучей.

И вот —
Ущелья узкие врата,[188]

Где еле-еле
Лодки проскользнут.

Дивимся:
Сколько вложено труда

В канал,
Что люди прорывали тут.

С древнейших,
С незапамятных времен

Он вьется,
Как гигантская змея,

И по нему везут
Из двух сторон

Пеньку и соль
В родные мне края.

Я был скитальцем
В дальней стороне,

Я смешивался
С грязью и песком,

Но возвращаюсь,
Как пристало мне,

Ни славой,
Ни богатством не влеком.

У хижины моей
Давным-давно

На берегу пруда
Цветут цветы —

Здесь
Даже деревенское вино

Спасает
От житейской суеты.

Здесь я
Непостижимое постиг:

Прекрасны ночи,
И прекрасны дни.

Я к униженьям бедности
Привык,

А власть и деньги —
Ни к чему они.

Состарили меня
Года войны,

Но сохранилось
Ветхое жилье.

Под тихим светом
Молодой луны

Смирилось
Сердце старое мое,

И снова
Наслаждаюсь красотой,

И рад я
Наступающему дню.

И пусть себя —
И сердцем и душой —

С великими мужами
Не сравню,

Но вечерами,
Что как сон тихи,

Я размышляю
И пишу стихи.

767 г.

Вечером

Вечером, словно старец
Вышедший на прогулку,

Спину я прислоняю
К стенам, нагретым за день.

Важно, чтоб в мире этом,
В крошечном закоулке,

Жители не узнали,
Что к новостям я жаден.

Все же о них спрошу я
Лишь у властей деревни:

Иначе я услышу
То, чего знать не надо.

Птицы давно вернулись
К добрым своим деревьям

Двери мои закрыты,
И зажжена лампада.

767 г.

Ночью

Роса опадает, и небо высоко,
Осенние воды чисты.

В пустынных горах, в одиночестве, ночью,
Страшится душа темноты.

А парусник тоже один на причале —
Там еле горят огоньки.

Удары вальков[189] я с трудом различаю,
Настолько они далеки.

Вторично цветут для меня хризантемы,[190]
Слабею я день ото дня.

И дикие гуси письма не приносят[191] —
Они не жалеют меня.

На звезды гляжу,[192] опираясь на посох,
Дорога моя далека.

И, кажется, тянется прямо к столице
Серебряная река.[193]

766-767 гг.

Мне снится днем...