Читаем Сто печалей полностью

Как известно, Конфуций, хорошо разбиравшийся в склонностях и способностях людей, стремился отправить каждого из своих учеников по тому пути, на котором тот мог полнее всего проявить свои таланты. Цзы Хуа, одного из учеников, он считал наиболее пригодным к политико-дипломатической деятельности и направил его поэтому в царство Ци — центр политической жизни страны в то время. Отправляя Цзы Хуа в Ци, Конфуций предоставил ему для снаряжения довольно крупные средства. Когда тот уехал, Жань-цзы, другой ученик, пришел к учителю и обратил его внимание на то, что мать уехавшего бедствует, и попросил позволения послать ей зерна. Конфуций приказал послать некоторое количество зерна. Ученику показалось этого мало, и он попросил дать больше. Конфуций добавил еще немного. Жань-цзы, которому и этого показалось недостаточно, уже по собственной воле послал той много зерна. Тогда учитель и сказал ему, что помочь матери уехавшего, конечно, следует, но также следует помнить, что мать Цзы Хуа бедствует по вине самого Цзы Хуа. Получив большие средства, он потратил их целиком на себя: приобрел тучного, т. е. откормленного, дорогого коня; сшил себе одежду из легких, т. е. дорогих, мехов и даже не подумал о том, чтобы оставить что-либо матери[333].

Исходя из смысла этого рассказа «Луньюя», следует признать, что словами «тучные кони и легкие меховые одежды» Ду Фу выразил свое осуждение поведению своих бывших товарищей. И вместе с тем высказал осуждение порядков, при которых люди, заботящиеся только о себе, о своем благополучии, отнюдь не остаются на низких постах.

В свете этих двух стихов становятся понятны и слова о Куан Хэне и Лю Сяне. Понимать их следует так же, как осуждение порядков, господствовавших во времена Ду Фу. Поэт хочет сказать, что и сейчас есть свои куан хэны, свои лю сяны, т. е. существуют ученые, способные развивать науку, но они не нужны, а вот те, кто думает только о личном благополучии, — в почете. Таков смысл второй строфы этого станса.

4Как слышу — Чанъань похож на шахматную доску.На сто лет хватит событий... не преодолеть печали.Дворцы князей... у всех них новые хозяева.Гражданские и военные одеяния и шапки… они не на тех, что прежде.Прямо на север на горных заставах гонги и барабаны гремят.В походе на запад колесницы и кони с оперенными грамотами мчатся.Рыбы и дракон запрятались... осенняя река холодна.Родная страна... постоянно о ней мои думы.

В этом стансе все ясно и понятно. Поэт в ярких образах вполне точно обрисовывает положение своей родной страны. Можно даже подивиться тому, как в немногих словах он сумел отметить все существенные события своего времени.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека мировой литературы. Малая серия

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература