Сто тысяч раз прощай

– Мне кажется, что этот наш разговор – глубокий психоз.

– Да? Возможно. Мне фиолетово.

– Нет, ну иногда случается перебор.

– Это мягко говоря…

– Но дружбаны они нормальные.

– Я и не спорю.

– Когда твоя мать от вас съехала…

– Не продолжай, я знаю, знаю.

– Когда ты экзамены просрал…

– Это понятно.

– Когда ходил смурной, чернее тучи…

– Разве? Ну возможно. Небольшой депресняк был.

– Да у тебя просто крыша съехала.

– Было такое дело. Твоя очередь.

– Мы же от тебя не отвернулись, правда? Мы рядом были.

– Это ты был рядом. Ценю. Но если мне кто-нибудь скажет Советник, Зэк или Никто или о моем отце начнет отзываться, как сегодня, я просто… уйду.

– Давай, теперь ты. Это был просто треп.

– Неужели?

– Дружеский.

– Пусть так, но с меня хватит.

– Ну правильно, ты же новых друзей себе завел, да? Не повезло тебе, моя очередь.

– Пару-тройку.

– И девушку эту.

– Фран. Да.

– Не мымра?

– Она чудесная.

– А на личико? Симпотная?

– Я считаю, просто красавица.

– У вас с ней было?

– Нет. Все, кроме.

– Все, кроме? Интересно.

– У нас есть план.

– Это хорошо, что у вас есть план. А она тебе нравится?

– …

– …

– …

– …

– Да, реально. Я ее люблю.

– Тогда, Чарли, надо бы тебе получше высыпаться.

– Закрыли тему.

– В правый верхний.

– Давай.

– …

– …

– …

– Молоток, – сказал я. – Сделал меня.

Поиск практических решений

– …кувырок назад, медленно, позвонок за позвонком – и возвращаемся в вертикальное положение, – командовала Алина. – А теперь, прежде чем мы разойдемся, заключительное слово предоставляется вашему режиссеру.

– Начинается, – сказал Алекс.

– Эпохальная речь, – сказал Джордж.

– Мощный выплеск эмоций, – сказала Хелен.

– Тише, вы! – сказал Майлз.

Естественно, в центре круга возник Айвор:

– Нас ждет, так сказать, уникальное событие. Три недели назад я думал: никакому спектаклю не бывать. Элементарной базы нет, никто никого не слушает, общение не складывается – пустая трата времени. Но вы работали засучив рукава; трудились с напряжением сил, с напряжением всех душевных и физических сил, и сумели открыть в себе, не побоюсь этого слова, необходимый потенциал для, так сказать, великого свершения, при виде которого сам Шекспир мог бы подумать: вот-вот, именно это я и хотел сказать. Предстоящая неделя будет посвящена решению узкоспециальных вопросов, которые утрясаются не быстро, порой скучно и весьма тяжело. Я помню, что для некоторых из вас эта неделя станет чрезвычайно важной: вы получите результаты выпускных экзаменов, поэтому в понедельник у нас будет короткий день, чтобы улеглись все тревоги.

Я вообще собирался от этого устраниться. Я собирался поваляться в постели, накрыв голову подушкой.

– Но за эти дни здесь вырастут трибуны, и нам останется их только украсить. Во вторник и, возможно, в среду – технический прогон, в четверг – генеральная репетиция, а потом… наш выход! Билеты еще есть, так что приглашайте тетушек и дядюшек, двоюродных братьев и сестер, одноклассников. Я уверен: они увидят нечто… – Айвор зажал рот костяшками пальцев – надо понимать, сдерживал эмоции, – поистине. Выдающееся. А теперь… по домам!

Но мы не расходились.

– В паб? – предложила Хелен.

– Это ты репетируешь свои реплики? – спросил Алекс.

– А что, в паб – очень даже неплохо, – сказала Фран; паб входил составной частью в наши с ней планы. – Только мы на велосипедах.

– На велосипедах. Физкультурники.

– А что такого? – не смутилась Фран.

– Чур, едем попарно, – заявила Хелен.

– «Едем попарно»? – переспросил Алекс. – Это как? Никто так не говорит – «едем попарно». Это называется «тандемом».

– Только что придумал?

– Нет, тандемом, – заспорила Фран. – Именно так и говорится.

– Наверно, это у вас в Четсборне так говорится, – бросила Хелен.

– В принципе, у нас получится как бы велорикша, – не выдержал я.

– Не «как бы», а буквально, – подтвердила Фран.

– Ехать по двое тяжеловато будет: слишком большой вес.

– Вот спасибо, Чарли, – обиделась Хелен.

– Да нет, это ко всем относится.

– Ну и что: нам же под горку, – напомнила Фран.

И вот перед узкой тропой, сбегающей по склону, мы вчетвером, как циркачи, заняли исходные позиции: Фран и я – сидя, каждый на седле своего велосипеда, а Хелен и Алекс – впереди, стоя на педалях.

Подходя сзади, Алекс обратил внимание на мой рюкзак: «Ого, как навьючился! Из дому, что ли, сбежал?», а у меня на языке вертелось: «Эти выходные, вплоть до понедельника, я проведу с Фран, причем наедине. У нас будет секс», но мы уже с бешеной скоростью неслись вниз: случись нам наехать на упавшую ветку или оказаться перед встречной машиной – все, мы трупы. Совсем чуть-чуть не дотянувшие до интимной близости.

– Я умирать не собираюсь! – только и сказал я вслух. – Еще не время.

– Погнали! – крикнул Алекс, и мы рванули вперед, гогоча и улюлюкая; все, кто начал спуск раньше нас, бросились врассыпную.

– До встречи в «Удильщике»! – прокричала им Хелен. – Если выживем!