Стоик (The Stoic)

Part of myself is the God within every creature, Keeps that nature eternal, yet seems to be separate, Putting on mind and senses five, the garment Made of Prakriti. When the Lord puts on a body, or casts it from Him, He enters or departs, taking the mind and senses Away with Him, as the wind steals perfume Out of the flowers. Watching over the ear and the eye, and presiding There behind touch, and taste, and smell, He is also Within the mind: He enjoys and suffers The things of the senses. Dwelling in flesh, or departing, or one with the gunas Knowing their moods and motions, He is invisible Always to the ignorant, but his sages see him With the eye of wisdom.	"Во мне есть бог, во всем живом живущий, Незримый, вечность он дарит природе; Он разум в нас вдохнул, вложил пять чувств чудесных Из Пракрики нам тело сотворил...
Yogis who have gained tranquility through the practice of spiritual discipline, behold Him in their own consciousness.	Йоги, достигшие спокойствия духа, дисциплинируя свой разум, ощущают его присутствие в своем сознании.
But those who lack tranquility and discernment will not find Him, even though they may try hard to do so.	Те же, кто не обладает спокойствием и проницательностью, никогда не постигнут его, даже если и приложат к тому все усилия".
So arresting were these thoughts that she turned the book over to see the name of it.	Беренис, заинтересовавшись, заглянула на обложку, чтобы узнать, что это за книга.
And noting that it was the Bhagavad-Gita, she remembered a certain Lord Severance's brilliant discourse on the subject matter at a dinner given one evening by Lord Stane at his town house.	Это оказалась "Бхагавадгита",[6] и ей вспомнилось, как однажды на обеде у Стэйна в его городском доме замечательно рассказывал о йогах некий лорд Сэвиренс.
She had been deeply impressed by Severence's vivid account of his sojourn in India, where for a considerable period he had lived the monastic life in a retreat near Bombay and studied with a guru.	Он долгое время провел в Индии, жил затворником в уединении близ Бомбея, учась у гуру, и его красочный рассказ произвел тогда на Беренис глубокое впечатление.
She recalled how stirred she had been by his impressions, and had wished at the time that she also might one day go to India and do likewise.	Ее так взволновало все, что он говорил, ей даже захотелось самой когда-нибудь побывать в Индии и поучиться у тамошних мудрецов.
And now, in the face of her threatened social isolation, she felt even more keenly disposed to seek sanctuary somewhere.	А теперь, когда ей грозит одиночество и всеобщее осуждение, это желание найти какое-то прибежище стало еще сильнее.
Indeed, this might be the solution of her present complicated affairs.	Ну что ж, это, пожалуй, выход из того запутанного положения, в котором она очутилась!
India!	Индия!
Why not?	Отчего бы и нет?
The more she thought about going there, the more the idea appealed to her.	Чем больше Беренис думала о такой поездке, тем соблазнительней казалась ей эта мысль.