Столько лет спустя

«Многоуважаемая Прасковья Григорьевна, вы для ме­ня мать родная, хотя и не по возрасту, но по содержанию своей души. Не отчаивайтесь, Прасковья Григорьевна, не для того я оставался живой и через двадцать шесть лет появился перед вами на свет, чтобы не помочь вам. Алексей Лаврухин. 2. IX. 68 г.»

Он не сомневался, что своего добьется.

«Уважаемая редакция. Я хочу напомнить об одной ты­ловой гражданке… В городе люди думают, что все десант­ники погибли, но так не бывает, кто-нибудь жив да ос­тается, и вот я двадцать шесть лет спустя заявляю, что я живой. До этого я молчал, ведь все мы воевали, что кри­чать об этом? Не буду описывать, что у нас была за встре­ча с Прасковьей Григорьевной, всякий поймет… От имени своих погибших товарищей я добиваюсь и буду добивать­ся, чтобы к ее нуждам отнеслись по справедливости.

А. Лаврухин, бывший моряк Ч. Ф »

В Крым вылетела журналистка Ирина Дементьева.

…Конечно, она встретилась и с Павловым. И он с ошеломляющей неприязнью повторил слово в слово:

— Что заслужила Перекрестенко, то и получает. В подполье проявляла пассивность, работала под нажимом.

И тогда журналистка спросила:

— Кормила ли?..

Растерялся Павлов. Но ненадолго.

— Ну… разве что кормила.

* * *

Правда все-таки остается, все проходит, а она остается.

Дом вернули Перекрестенко.

Почти до конца шестидесятых годов так и считалось — из 740 десантников только четверо добрались до Севасто­поля, из них трое потом погибли.

Но когда Перекрестенко попала в беду, откликнулись вдруг… другие участники десанта. Словно из небытия возникли М. Борисов, рабочий из Немана (бывший мор­ской пехотинец), Н. Панасенко, инженер из Новосибир­ска (бывший разведчик), X. Ровенский, рабочий из Дне­пропетровска (бывший сапер, это его ранило в глаз и женщины на Русской, 4, ножницами вынимали осколок). Чуть позже стали всплывать новые имена — бывший командир роты морских пехотинцев Николай Шевченко (из Краснодара), бывшие пулеметчики Виктор Дунайцев (из Симферополя) и Василий Щелыкальнов (из Гусь-Хрустального), потом обнаружились Корниенко, Пронин, Крючков.

Сколько их осталось в живых? Точно не знаю. Все равно единицы.

Что спасло их? Чудо. Кого-то в трюме корабля тяже­ло раненным доставили в Севастополь, кого-то в бессоз­нательном состоянии взяли в плен (фашисты моряков в плен не брали, но в Евпатории были и румынские час­ти). Бывший морской пехотинец Николай Панасенко прошел шесть фашистских концлагерей и лазаретов для военнопленных, его выводили на расстрел. Разве не чудо, что он жив!

И даже из группы Латышева (13 человек высадились с подводной лодки с заданием выяснить судьбу десанта. Последние слова Латышева: «Подрываемся на своих гранатах, прощайте…»), даже из этой маленькой группы один спасся — Василюк, он кинулся в море.

Остался жив Иван Клименко: с гибнущего тральщика «Взрыватель» его отправили с донесением — вплавь в Се­вастополь. До войны он участвовал в марафонских заплывах. И теперь плыл долго в январской ледяной воде, пока его в полубессознательном состоянии не подобрал наш корабль.

Какими они возвращались…

Об Иване Клименко (он был награжден боевым орде­ном) рассказал бывший чекист Галкин:

— Он очень больной был. Так с виду вроде ничего, а как заговоришь о десанте, его начинает трясти… Гово­рить с ним нельзя было, я почти ничего и не узнал от него. Он умер.

Василий Александрович Галкин неспроста интересо­вался судьбами десантников. Перед войной его рекомен­довал в партию Александр Иванович Галушкин. Уйдя на пенсию после работы в органах безопасности, он про­должал заниматься историей десанта. И это он, Галкин, в конце концов раскопал историю Галушкина, семьи Гализдро, Ваньки Рыжего.

Большое это дело — чувство долга.

* * *

Лаврухин, с которого все это началось, никак не мог поверить, что трое его боевых друзей по десятидневному переходу погибли потом при защите Севастополя. Осо­бенно не хотел смириться с гибелью самого лихого из них — тезки Алексея Задвернюка. Лаврухин так и гово­рил друзьям: не мог он погибнуть. Я — мог, он — нет.

И свершилось еще одно чудо. Действительно, жив ока­зался Алексей Задвернюк! В одном из поселков Горьковской области работал в колхозе бригадиром.