Стон (СИ)

— Будь по-твоему. Душ так душ. С каким бы удовольствием я искупал тебя сам. Отмыл от нечистот… Не напрягайся, не буду. Личное пространство, хоть и не очень большое, я тебе гарантирую. Сейчас моему восхитительному мальчику надо подумать, проанализировать всё, что с ним приключилось, ведь так? — Его попытка скрыть за насмешкой разочарование была жалкой и неестественной. — Ты ведь не можешь без этого, да? Что ж, иди, думай. Только не слишком терзайся. Всё происходящее — лишь странные игры судьбы, и ничего от тебя не зависит. Спать я буду здесь, рядом с тобой. Оберегать и согревать нашу бедную попу.

Превозмогая боль и даже не пытаясь скрыть отвращения при виде перепачканной, смятой постели, Шерлок поднялся и медленно направился в сторону душа. — Я не собираюсь обо всем этом думать, — тихо сказал он, закрывая за собой дверь.

— Ранозаживляющая мазь в аптечке, — крикнул Садерс вслед и едва слышно добавил: — Очень хорошая. На себе испытал…

Он окинул взглядом кровать.

«Чертово поле боя! Кровь, пот, дерьмо… Не хватает только ошметков плоти. Или души… Боже мой, какая тоска. Как хочется ласки и нежности. Нашу бедную попу… Идиот!»

Он никогда не чувствовал себя настолько несчастным и одиноким.

Даже когда умерла Лорена.

Даже когда хоронил Бонне.

***

К возвращению Шерлока постель хрустела свежим бельем, источающим легкий лавандовый аромат.

«Надеюсь, он это сделал сам, не пользуясь услугами Ди…»

— Как видишь, Ди позаботился о нашем супружеском ложе, — улыбнулся Садерс. — Бедняга, он чуть не плакал. Надо будет его утешить… Нет, не хочу. Больше я его не хочу! Черт с ним, переживет. Разрешишь воспользоваться твоим душем? Мазь в аптечке нашел?

***

Сад был в ванной недолго, будто боялся оставить Шерлока даже на пять минут. Покрытая каплями кожа упруго поблескивала, каждое движение было отточенно плавным, взгляд — настороженным и горящим. Хищник. Беспощадный и дикий, способный на что угодно. Он лег, не касаясь Шерлока, не пытаясь обнять и поцеловать, и, несмотря ни на что, Шерлок был ему благодарен. Хотя бы за это. Нежностей он бы точно сейчас не вынес. Быть убитым наверное легче.

Он закрыл глаза и попытался представить гостиную на Бейкер-стрит, лицо миссис Хадсон, лицо Майкрофта, фонарь за окном, улицу… Нет. Только серая муть.

Ну и ладно.

Наплевать на вольготно растянувшееся, сильное тело, только что сломавшее его, будто прутик, лишившее силы и желания сопротивляться. Наплевать на боль, стыд и унижение. Наплевать на собственную жизнь. На жизни тех, ради кого он позволил отыметь себя, как последнюю шлюху. Он не хотел больше думать. Только спать. Спать долго и крепко, целую вечность, даже если рядом расположится сам дьявол.

Шерлок уснул мгновенно, хоть и настроился на бессонную ночь. Ему снился прекрасный сон. Настолько прекрасный, что из-под сомкнутых ресниц скатилась крошечная слезинка. Он почти ничего не видел, кроме смутных образов и неясных теней, но чувствовал так много и полно, что от счастья щемило сердце. Его обволакивала чья-то нежность, чьи-то заботливые руки гладили плечи и ласково проводили по линии бровей теплыми пальцами.

Спи. Не бойся. Спи. Я с тобой.

Голос совсем незнакомый, но почему-то до спазмов в горле родной.

Открыв рано утром глаза, Шерлок свой сон не помнил.

*

Садерс тоже уснул неожиданно быстро, словно неведомая сила отключила его сознание, дав возможность забыть. И вспомнить. Ему снился Ромео. Взбалмошный и беспокойный, несущийся по берегу моря, хохочущий в полный голос, воняющий рыбой и невозможно счастливый. Тот самый мальчишка, которым когда-то он был. И загорелый Киро, безнадежно в него влюбленный, но тоже счастливый.

Теплые волны жадно набрасывались на их босые ступни, смывая серо-желтый песок, и солнце палило нещадно. И Киро смотрел сияющими глазами.

Самый прекрасный сон за последние двадцать лет.

*

Садерс проснулся, продолжая счастливо улыбаться. И встретился с холодными, полными ненависти глазами.

— Шерлок… Не надо…

Счастье улетучилось, растворилось в потоках этой всепоглощающей ненависти, и сердце испуганно сжалось.

— Не надо, — повторил он растеряно.

— Радужные сны? — От звуков тихого голоса кожа, словно колючим утренним инеем, покрылась мурашками. — Придушить тебя подушкой было бы очень легко.

— Почему же не придушил?

— Не хочу быть таким, как ты.

— Не беспокойся, Шерлок, не будешь. Уж я бы точно никому не позволил себя согнуть, — злобно выплюнул Садерс, не в силах забыть свой позорный испуг и влажно блеснувший внимательный взгляд.

— А я позволил. Тебе. Ты согнул меня, больно и грязно. Доволен?

Садерс перевернулся на спину, закинув за голову руки, и закрыл глаза.

Голос, взгляд, бледные губы…

Невозможная тоска!

— Пошел ты… Не порти момент. Я впервые проснулся рядом с любимым.

Но момент был уже испорчен.

***

Все происходящее — лишь игры судьбы?

Черта с два!