Стон (СИ)

Потом это резко прошло, словно отыграв театральный сезон, Шерлок вернулся в реальность, став самим собой: холодной, молчаливой и неприступной мечтой. Он уже ничего не хотел и отдавался Садерсу, не скрывая ненависти и отвращения. Его руки и ноги были мертвенно холодны. Рот — каменно тверд. А сердце… Сердце равнодушно стучало, не зная перебоев и срывов.

Так продолжалось два месяца.

***

— Братец даже не обеспокоен твоим долгим отсутствием.

— Плевать.

Садерс соврал.

Он видел Майкрофта Холмса несколько раз, наблюдал, как быстро теряет самообладание этот всегда невозмутимый чиновник, как едва заметно подрагивают его изящные пальцы, крепко сжимающие дорогой телефон, который всё последнее время он никогда не выпускает из рук…

***

Шерлок ненавидел Садерса даже в постели. Прежде всего в постели. Он сжимался в тугой узел, и Сад порою не знал, как к нему подступиться. Каждая близость причиняла страдания. И не только душевные. Шерлок превращался в неприступную крепость, мышцы его каменели, и от бессилия Садерс едва не плакал. Ему так хотелось войти в него нежно и ласково, наслаждаясь плавным проникновением в глубину, двигаться медленно, постепенно наращивая темп, дюйм за дюймом раскрывая любимое тело, томя и искушая, возбуждая и даря удовольствие.

А вместо этого он жестко проталкивался, кривясь от боли, которую испытывал сам, и которую причинял тяжело дышащему любовнику.

— Больно?

— Плевать.

С таким Шерлоком было невыносимо трудно.

Садерс очень устал. Устал каждый день бороться.

И каждый день бояться потери.

*

— Почему ты не хочешь признаться, что тебе хорошо?

— Потому что мне не хорошо.

— Гордый? Я люблю тебя, гордый. Я задыхаюсь от любви к тебе! Но я тебя сломаю.

— Успокойся, уже сломал.

*

— Почему ты не хочешь любить меня? Ты хорошо подо мной кончаешь. Думаешь, я не вижу? Ты обвиваешь меня ногами так сильно, что потом я мучаюсь от боли в пояснице и ребрах. Ты молчишь, но губы твои искусаны в кровь — так хочется тебе закричать. Неужели наслаждение так преступно? Не испытывай моего терпения, Шерлок. Поцелуй хоть бы раз… Сволочь! Жестокая, холодная сволочь!

— Жестокая? Хм…

*

— Трахни меня! Прошу. Хочешь, встану перед тобой на колени? Никому… ни одному… живому существу я ещё ни разу не позволил проникнуть в себя. А тебя умоляю. Хочу, чтобы ты двигался во мне, кончал в меня. Как же сильно я этого хочу. Тварь! Ненавижу! Тебе так нравится видеть моё унижение?! Умоляю тебя, Шерлок. Хочешь, встану перед тобой на колени?!

— Не хочу.

*

Шерлок сопротивлялся, и Сад находился на грани. Его анус разбухал от прилива крови, и он трахал себя рукой, вызывая в Шерлоке рвотный рефлекс одним только видом этого отвратительного соития.

Сипло вырывающееся дыхание, перекошенное оргазмом лицо и мокрые пальцы, от которых он почему-то не мог отвести взгляда, были настоящим кошмаром. Для них обоих.

Дверь в тайную комнату была заперта, ключ сожжен, став символическим мостом в прошлое. И, да, Сад тогда не ошибся: он едва не рыдал, впиваясь зубами в кулак, горя лишь одним желанием: почувствовать наполненность и боль, резкое движение внутри, искусственное обладание, которого он лишил себя так опрометчиво.

Шерлок его брать не хотел.

О том, чтобы позволить трахнуть себя измученному желанием, покинутому и страдающему Ди, не могло быть и речи. Даже на краю гибели он не позволит ни одному из них собой обладать.

***

Утро было холодным, промозглым и серым.

В то ветреное, пасмурное утро шутить с Садерсом было очень опасно. И возражать ему было нельзя. И надеяться на лучшее. Такое уж это было странное утро.

Только Шерлок об этом не знал…

Взгляд заливала свинцовая тяжесть. Сад смотрел мрачно, исподлобья, и по телу прошлась ледяная волна…

Ночью он к Шерлоку не прикоснулся — лежал рядом, словно окаменевшая глыба. Шерлок ждал, с невнятной тревогой ощущая клубящуюся опасность. Время от времени он впадал в забытьё, но тут же просыпался, вздрагивая всем телом и вслушиваясь в ровное дыхание так и не сомкнувшего глаз любовника.

— …Сегодня ты трахнешь меня, мой мальчик. Ты вставишь свой блядский член в мою задницу, и я наконец-то получу слишком долго ожидаемое удовольствие.

— Никогда этого не будет. Можешь сразу меня убить.

Воздух заискрился почти ощутимо. Так, что волоски на руках Шерлока встали дыбом, и тревожно дрогнуло сердце.

— Убить? — Голос спокоен и безмятежен, улыбка загадочно змеится на тонких губах, пальцы трепетно прикасаются к подбородку, и ужас пронзает Шерлока с головы до ног. — Ну что ты, мой сладкий упрямец. Что ты. Я же так сильно тебя люблю…

========== Глава 13 Престол Садерса ==========

Весь день Садерс был непривычно мрачен. Не отходил от Шерлока ни на шаг, угнетая своим молчаливым присутствием.

Шерлок сбегал от него в сад, превращенный ветром и мелким дождем в самое унылое на Земле место. Находиться здесь было ещё хуже, чем в доме, и он возвращался назад.

Всё вокруг замерло в ожидании… чего? Шерлок не понимал, но каждый нерв был натянут до звона, и по позвоночнику нет-нет да и пробегал холодок откровенного страха.